Крысы.

Было то странное время, когда день начинает плавно превращаться в вечер: вроде бы ещё светло--а по улицам уже идут фонарщики, зажигая один за другим газовые фонари…
В большом зале пивной «У моста» за столиком в углу сидели двое: невысокий хлипкий паренёк лет шестнадцати-семнадцати на вид, одетый в поношенный серый костюм, явно перешитый из школьной формы, и долговязый юноша лет двадцати с небольшим, в брезентовом рабочем комбинезоне и стоптанных тяжёлых ботинках.
-И всё-таки я люблю её, Марк,--со вздохом произнёс тот, кто выглядел моложе.
-Ты идиот, братец,--с циничной ухмылкой констатировал его собеседник.--Во-первых, госпожа Вайлис--графиня с родословной толще Энциклопедического Словаря, а ты--внештатный корреспондент бульварной газетёнки, сын кухарки и паропроводчика. Во-вторых, ты годишься ей в сыновья. Причём в младшие…
-Но она отвечает мне взаимностью!
-Но она же, некоторым образом, замужем. А для развода нужны веские основания, например, неверность одного из супругов… Хм. Хочешь совет, Роберт? Сделай так, чтоб вас с ней застукали наедине. Она получит свободу, и вы спокойно сможете пожениться.
-В этом случае её репутация будет погублена навек! Вот если бы найти доказательства того, что ей изменяет муж… Братец...--Роберт прищурился и по-птичьи склонил голову набок.--А ведь я знаю, куда ты пошёл после университета, и чем занимаешься. Ваше Бюро Точной Механики курируется Министерством Безопасности, а ты работаешь над автоматическими системами охраны и наблюдения. Так?
-Интересно...--Марк скопировал прищур брата.--И кто это у нас такой болтливый?
-Э-э… Неважно. Ты поможешь мне?
-Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к этой твоей связи.
-А как же возможность испытать свои разработки в реальных условиях?
-Однако… Я смотрю, мой мелкий вредный брат вырос и стал настоящим искусителем… Кажется, я знаю, почему ты добился благосклонности графини… Хорошо. Я переговорю с нашим начальством.

***

Было то странное время, когда день начинает плавно превращаться в вечер: вроде бы ещё светло--а по улицам уже идут фонарщики, зажигая один за другим газовые фонари…
Бродячий кот пребывал в недоумении. Зрение говорило ему: это добыча! Это крупная, упитанная крыса! Но вот только пахло от неё почему-то металлом и машинным маслом, к тому же она совсем его не боялась: топала себе по краю тротуара, не обращая внимания на то, что за ней по пятам идёт голодный хищник. В конце концов кот не выдержал и осторожно потрогал странное существо лапой. Крыса резко развернулась и выпустила изо рта прямо в морду коту тонкую струйку горячего пара. Незадачливый охотник благоразумно поспешил ретироваться.
Ну а крыса продолжила свой путь.
Если б кот всё-таки смог поймать её--он был бы крепко разочарован, обнаружив под серой шкуркой не мясо, а шестерни, рычаги, пружины, миниатюрную паровую машину, фонограф и пару фотокамер, объективы которых заменяли крысе глаза. РНМ-01 (робот-наблюдатель малозаметный, модель первая), новейшая разработка Бюро Точной Механики, проходил первое полевое испытание. Механическим грызуном управляла очень простая (как, собственно, и положено на первом испытании) программа: найти--и проследить…

Беломраморный фасад, высокие стрельчатые окна, резные колонны, узорная чугунная ограда, пара автоматических паровых пулемётов, смонтированных на привратных столбах… В этом особняке в фешенебельном пригороде несомненно жили очень, очень непростые люди.
-Дорогой, я, конечно, всё понимаю: служба есть служба! Но почему так поздно?--хорошо поставленным оперным контральто вопросила высокая статная дама в вычурном алом платье.
-Ох...--усатый толстяк в котелке и длинном пальто виновато развёл руками.--Дорогая, спросите об этом лично господина министра. До свидания. Боюсь, что я смогу вернуться только завтра к обеду.
С этими словами он сел в ожидавший его паровой экипаж. Водителю не потребовалось тратить время на разогрев котла--машина и так уже стояла под парами, и ничто не помешало ей сразу же тронуться с места.
Крысу, ловко запрыгнувшую на задний бампер, не заметил никто: ни водитель, ни граф Вайлис, ни, тем более, его жена, которая даже отвернулась в сторону.
Ничего не поделаешь: графиня всё-таки боялась крыс. В том числе и механических…

***

Было то странное время, когда день начинает плавно превращаться в вечер: вроде бы ещё светло--а по улицам уже идут фонарщики, зажигая один за другим газовые фонари…
В большом зале пивной «У моста» за столиком в углу сидели двое.
-Я еле узнал тебя, Роберт.
Теперь никто не осмелился бы обозвать Роберта «хлипким». Скорее, ему подошло бы определение «аристократично-изящный». Фрачный костюм, галстук-бабочка, трость, монокль, аккуратная причёска… даже взгляд стал эдаким надменно-томным. Странно было видеть такого субъекта в обычной пивной.
-А ты, я вижу, совсем не изменился за эти три года, брат.
Марк и правда почти не изменился. Всё тот же брезентовый комбинезон, всё те же стоптанные ботинки…
-Бывает… Ну-с, рассказывай: как протекает твоя семейная жизнь?
-Эх, знал бы ты, какая она ревнивая!..--Роберт на миг закатил глаза.--Представь себе: я начал бояться крыс! А как твои дела? Тебя хоть как-то вознаградили за изобретение?
-Перед тобой, братец, сидит кавалер Рубинового Креста первой степени.
-Ого! Мои поздравления! Но, знаешь, что-то ты не особо похож на кавалера Рубинового Креста.
Марк нервно дёрнул щекой.
-Это потому, что больше мне ничего не дали: ни премии, ни повышения… да-да, и не надо на меня так смотреть,--сообщил он язвенным голосом.--Видишь ли, РНМ до сих пор не пошли в серию, и вряд ли скоро пойдут: нам в очередной раз урезали финансирование--как говорят, из-за того, что его величеству срочно понадобился новый загородный дво…
-Сограждане!!!
Внезапно раздавшийся истошный крик заставил старшего из братьев осечься на полуслове, а младшего--выронить монокль прямо в кружку с пивом.
-Наше государство прогнило насквозь!!! В стране свирепствует коррупция! Беззаконие! И бандитизм! Чиновники--продались, все, все до единого продались! Кто не продался мафии--тот продался иностранной разведке!--громогласно вещал, гримасничая и потрясая кулаками, усатый мужчина, стоявший на столе в дальнем конце зала.
-Это кто?--недоумённо спросил Роберт.
Марк махнул рукой:
-А… Так. В старину публику в трактирах развлекали шуты. Это наш современный шут--некто Алистан Хайлер, отставной ефрейтор. Говорят, он в молодости попал под газовую атаку, рехнулся из-за этого, и теперь мутит народ по пивным.
-Немногие осмеливаются противостоять злу! Смелые, честные люди! Но их слишком мало! И они бессильны! Но теперь--им на помощь идёт наука!!! Механические крысы, созданные истинными патриотами нашей славной родины, в чьих сердцах пылает яростное пламя неутолимой ненависти к врагам внутренним и внешним!
Марк поперхнулся пивом.
-Они проникнут куда угодно! Ничто не укроется от их острого взора и тонкого слуха! Ничто и никто! Ни одно злодеяние! Ни один преступник!
-Господи...--откашлявшись, прохрипел Марк.--Откуда ему это известно?
-А я ведь слышал про него...--задумчиво протянул Роберт.--Это не просто шут; на него многие рассчитывают--там....--юноша с многозначительным видом показал пальцем вверх.--Знаешь, братец… Прислушался бы ты к нему, а?
-Уголовники! Шпионы! Анархисты! Все они--вредители! Крысы! Крысы нашего общества! А крыс--не перевоспитывают! Крыс--травят! Так пусть же в священной борьбе против двуногих крыс нам помогут крысы механические!
-Что-то мне всё это не нравится...--тихо буркнул Марк.

***

… Нет, поначалу всё шло неплохо. Суды заработали на полную мощность, тюрьмы начали наполняться разными хитрыми типами, которые ранее успешно скрывались от правосудия, на вокзалы уныло потянулись иностранные дипломаты, объявленные персонами нон грата… Жить, как говорится, стало лучше, жить стало спокойней. Как знать--может, даже вошедшая в поговорку невинная девушка с мешком золота в те годы смогла бы спокойно пересечь всю страну.
И я гордился тем, что именно мои механические зверьки-наблюдатели поспособствовали наведению порядка в стране. И я радовался: ах, какая удачная разработка! Мне как-то показали тайный бункер одного недавно арестованного крупного мафиози. Я был впечатлён. Сопровождавший меня генерал армии клялся и божился, что найдёт проектировавших его инженеров и заставит их работать над проектом реконструкции фортов. А маленькая механическая крыса прокопалась через десять метров грунта, пробуравила бетонные стены, обошла все ловушки и добыла-таки нужную информацию, и хозяин бункера отправился в тюрьму.
Но уже очень скоро--полиция начала вламываться в дома и хватать людей, позволивших себе хотя бы в кругу близких неодобрительно отозваться сначала о премьер-министре, потом--о коадъюторе, потом--о регенте, потом--о президенте, ну а потом--о его сиятельстве солнцеподобном вожде нации Алистане Хайлере. Суды перестали справляться с нагрузкой. Пришлось учредить чрезвычайные трибуналы. Тюрьмы быстро переполнились. Началось строительство специальных лагерей--с бараками, механизированными пыточными и газовыми душегубками. И кому пришлось разрабатывать для них оборудование? Правильно, нашему Бюро Точной Механики. Несколько моих товарищей покончили с собой, не выдержав мук совести.
Но это было ещё не всё! К нам начали поступать новые заказы: на автоматические танки, линкоры, дирижабли-бомберы…
Интересно: когда же я ошибся? Когда решил «присмотреться» к оратору из пивной? Когда уломал начальство провести полевые испытания РНМ-01? Или ещё раньше, когда согласился помочь младшему брату?
Я не знаю…
Одно я знаю точно: я не ошибся, когда решил перепрограммировать полсотни моих механических крыс, прикрепить каждой на спину динамитный патрон с запалом и отправить их подорвать завод, где производили им подобных. Видите ли, меня ещё мама с папой, вечная им память, учили: нагадил--убери за собой.
Суд будет только завтра--но я уже знаю его исход. Тюремщики, добрые люди, передали мне газету. «Знаменитый учёный Марк Робсон продался врагам нации!»--гласил заголовок на первой странице. Подписи под статьёй не было, но, судя по знакомому стилю, она принадлежала перу моего дорогого братца Роберта. У нас нынче с «продавшимися» разговор короткий; девяносто девять из ста за то, что завтра вечером я получу пулю в лоб.
Но пока что--у меня есть время, чтобы покопаться немного в себе, подумать, и вот о чём: если б я знал заранее, к чему приведёт моё увлечение паровыми машинами и механикой--пошёл бы я сначала в университет, на факультет паротехники, а потом--на службу в Бюро? Занялся б я снова разработкой этих злосчастных механических грызунов-шпионов?..
Чёрт побери. Разум говорит--«да».