Манифест «Искусство шумов» - Луиджи Руссоло 1913г

Раньше повсюду царила тишина. В девятнадцатом веке вместе с изобретением машин родился Шум. Сегодня шум торжествует и властвует над человеческой чувственностью. В течение долгих веков жизнь протекала в тишине, и лишь иногда — в сопровождении приглушенных звуков. Шумы, что изредка нарушали эту тишину, не были громкими, не были продолжительными и совсем не отличались разнообразием. Если не считать случайных природных шумов — землетрясений, ураганов, бурь, камнепадов, мощных горных потоков — жизнь была совсем тихой.
Когда шумы были столь редки, первые извлеченные человеком звуки — будь то звук натянутой струны или тростниковой дудочки — поражали воображение, воспринимались как нечто новое и совершенно замечательное. В древности люди приписывали звуку божественное происхождение, и жрецы пользовались звукам для придания таинственности собственным ритуалам. Так зародилось представление о звуке как о вещи в себе, совершенно не связанной с жизнью. Музыка стала мыслиться как фантастический мир, священный и неприкосновенный. Вполне понятно, что такое представление о музыке только тормозило ее развитие по сравнению с другими искусствами. Основываясь на математически просчитанной Пифагором теории музыки, предписывавшей использование небольшого количества интервалов, древние греки существенно сузили границы музыкального искусства, и тем самым закрыли путь к достижению гармонии, о которой они ничего не знали.

В Средние Века музыкальное искусство существенно обогатилось благодаря развитию греческой системы тетракордов, грегорианским хоралам и народным песням, но понимание звука совершенно не изменилось, и считалось, что оно останется неизменным еще в течение долгих веков. Подобный подход к звуку можно обнаружить даже в самых сложных полифонических сочинениях контрапунктистов фламандской школы.

Аккорда как такового не существовало; развитие различных частей не было подчинено аккорду, в который все эти части могут сложиться. Представление о частях было горизонтальным, а не вертикальным. Постепенно все больше проявлялось стремление к объединению различных звуков в аккорд (сложный звук). Развитие аккорда шло по пути от безупречных созвучий с незначительными диссонансами — к постоянным сложным диссонансам, характеризующим современную музыку.

Сначала музыкальное искусство стремилось к чистоте, прозрачности и сладости звука. Сочетание различных звуков должны были радовать слух приятными гармониями. Сегодняшняя музыка, становясь все более и более сложной, стремится к соединению самых нестройных, самых странных и резких, неприятных для слуха звуков. Так происходит приближение к звуку-шуму.

Развитие музыки идет параллельно с увеличением числа машин, которые можно встретить повсюду. Не только в наполненных самыми разнообразными звуками больших городах, но и в сельской местности, где еще недавно царила полная тишина, благодаря Машинам появилось такое количество самых разнообразных шумов, что чистые звуки, скудные и монотонные, вообще не вызывают никаких ответных чувств.

Для того, чтобы все сильнее и сильнее влиять на наши чувства, музыка развивалась в направлении все более сложной полифонии, ища как можно более сложные последовательности диссонансных аккордов, и таким образом готовилась почва для музыки шумов. Появление шумовой музыки до недавнего времени вообще не представлялось возможным. Человеку восемнадцатого века было бы тяжело слушать громкое и разноголосое звучание некоторых современных оркестров (и число таких оркестров постоянно увеличивается). Для наших ушей такое звучание приятно, ибо наш слух воспитан современной жизнью, наполненной разнообразными шумами.

Впрочем, музыкальные звуки сводятся к очень ограниченному количеству тембров. В крупных оркестрах используется очень небольшое количество инструментов, обладающих разным тембром звучания: смычковые, щипковые, медные и деревянные духовые, ударные. Современная музыка, находящаяся в этом замкнутом кругу, тщетно пытается найти новые тембры.

Необходимо выйти за пределы этого узкого круга — и начать осваивать бесконечное многообразие шумовых звуков.

Никто не будет спорить с тем, что музыкальный звук вызывает ощущения уже знакомые и давно утратившие свежесть, тем самым обрекая слушателя на скуку, как бы ни старались исполнители. Мы, футуристы, любили и любим гармонии великих мастеров. В течение многих лет Бетховен и Вагнер потрясали наши сердца и наши души. Но теперь мы устали от такой музыки и гораздо большее удовольствие получаем от слушания лязга трамваев, тарахтения моторов, грохота повозок и шума толп, а не от исполнения бетховенских симфоний.
Мы не можем смотреть на современные оркестры со всей их силой и мощью без разочарования. Что может быть смешнее, чем двадцать человек, согнувшиеся в три погибели и пытающиеся извлечь из скрипок мяукающие звуки? Кто-то из любителей музыки, возможно, вскрикнет, и тем самым вызовет хоть какое-то движение в сонном царстве концертного зала. Давайте зайдем в один из этих госпиталей для обессиленных звуков. Первая же фраза вызывает скуку, и становится ясно: дальше все будет таким же скучным. Мы вслушиваемся в эту скуку — и совершенно напрасно ждем каких-то необычных ощущений, которых мы никогда не испытаем.

Оркестр выдает занудную тягомотину, и на лицах слушателей появляется совершенно идиотское выражение дешевенького снобистского наслаждения.

Прочь отсюда! Бежим — ведь мы не можем больше сдерживать наше желание создать новую музыкальную реальность, полную мощных звуков, наносящих сокрушительные удары. Выбросим за ненадобностью скрипки, рояли, виолончели и органы с их жалостливыми звуками! Бежим!"
(перевод Андрея Емельянова).