Лученосный светычъ "Брезгъ"

Просматривая журнал «Странникъ» и отлистывая последние страницы, я обратил внима­ние на предложение о продаже ручного фонаря «Брезг», то бишь «Утро». Реклама манила сладки­ми обещаниями беспримерных функций, отчего мой интерес к предмету торга возбудился до аб­солютного желания обладать им.

Здравый смысл заботливо напоминал, что у фонарика может быть лишь одна функция — освещать ночной путь странника, но скупые строки ненавязчивой рекламы вещали о многомуд­рености и благопотребности товара. В какой-то момент мне даже сделалось стыдно что я пре­бываю в состоянии необоснованной подозрительности и оттягиваю покупку столь необходимого в быту предмета, хотя бы из патриотических чувств поддержки доморощенного производителя.

К моему чрезвычайному разочарованию изображение товара отсутствовало, что исключало возможность составить окончательное представление о его уникальности и незаурядном потенциале. В то же время этот нюанс предоставлял чудесные условия для натаскивания соб­ственной фантазии, и я дерзнул угадать предполагаемые вычуры фонаря. Мысленно перебрав с десяток головоломных догадок, я убедился, что фантазия моя богата, но ущербна. Зачем-то подумалось о кастете: фонарь-кастет — что может быть менее полезно, но не успел я отогнать мысли о кастете, как подоспела бредня о фонарике, сочленённом с хирургической пилкой, которым, где-то в тёмных подвалах инквизиции, пилит конечности усталый доктор, подсвечивая себе…. Вздор! При чем тут инквизиция?
Натужно силясь придумать нечто оригинальное, я погрузился в мир абсурдных конструкций: фонарик-зубило, фонарик-молот для заглубления в грунт кольев и столбов, фонарик-меч для боя в ночи, фонарик-термометр (ректальный), фонарик-протез для пострадавших от опытов доктора, врачующего в подвалах инквизиции. И так далее, и так далее, и так далее.
Умственная сия акробатика настолько истерзала мой мозг, что я совершенно перестал соображать, а потому отложил томительные думы и решился оплатить доставку вождеденного светильника, чтобы воочию убедиться в его бесподобности.

Вскоре курьер доставил пакет с долгожданным товаром. Бандероль, аккуратно обернутая плотной бумагой, рябила оттисками сургучной печати ООО «Лампада» на всех видимых склад­ках и загибах, что, как ни говори, прибавляло ей дополнительную ценность и значимость. Рас­писавшись о получении посылки, я зашёл в дом и, уютно расположившись в кресле, неспешно снял упаковочную бумагу. Взору открылась совершенно крошечная и неестественно легкая картонная коробочка с этикеткой на крышке «Лученосный светычъ „Брезгъ“, многомудреный и зело благопотребный», поверх которой красовался синий, чуть смазанный печатный след всё того же ООО «Лампада».
Одарённый природной прозорливостью, я засомневался, что в этот коробок возможно уложить все мои ожидания. Рискуя утвердиться в своих предположениях, я долго не решался снять крышку с коробки. Время шло, а я так и не набрался решимости заглянуть внутрь. В тягостных раздумьях провёл всю ночь, а к утру принял незамысловатое решение — подарить её первому встречному.
За окном брезжил рассвет. Я вышел из дома, спустился по ступеням на тротуар, неспешно раскурил трубку и огляделся по сторонам в ожидании жертвы моей благотворительности. Не до­курив даже до половины, я приметил фигуру человека, меланхолично бредущего в мою сторону. Неуверенный шаг, ссутуленность, и даже обвислый плащ в немалой мере кричали о непереносимых душевных страданиях, терзающих душу этой особы.
Я воспрял духом от предвкушения того блаженства, которое вкушает герой, останав­ливающий взбесившуюся лошадь или выносящий ребёнка из огня горящей избы.
В момент, когда молодой человек поравнялся со мной, я тихонько окликнул его. Мужчина опасливо глянул мою сторону, замедлил шаг, и всё же решился подойти ближе. Уж не вспомню, какие слова я нашёл чтобы приободрить его, какие пожелания добра и успеха сулил в будущем, помню только, что в конце своей речи протянул ему заветную коробочку со словами напутствия:
— Желаю, чтобы мой скромный презент стал вашим поводырём в новую жизнь и искренне прошу Бога, чтобы он направил вашу долю.
Он почти шарахнулся от меня, потом робко принял дар, растерянно улыбнулся и пошёл прочь, пересекая улицу по мостовой.

— Дорогой, я заварила кофе, — почти шепотом произнесла супруга, выглянув из открытой две­ри.
— Да, иду!
В два прыжка я преодолел ступени крыльца и вошёл в прихожую.
— Дорогой, какие у тебя дела с Никифоровым?
— Никаких, я даже не знаю кто таков, Никифоров.
— Ты только что общался с ним у порога нашего дома. Держись от него подальше, ходят слухи что у сыскников к нему претензии. Этот прохиндей организовал липовую контору «Лампада» и продавал безголовым простакам за весьма немалые деньги заморский, чайновый брик-а-брак с глупейшим названием «брызги».
— Может, «Брезг»?
— Верно, «Брезг». А ты откуда знаешь?
…