Альбины (ч1) "Встречи"

Мой пролог, похоже, зашёл не так плохо, как могло бы быть. Если так и дальше пойдёт, то буду потихоньку заливать сюда свою недокнигу вам на суд :)
Хочу заметить, что в прологе была именно предыстория к тому, что будет в основной части (а то мало ли вопросы будут). Ну, и для справки — мне пятнадцать лет, господа, прошу простить мой пока ещё корявый стиль изложения)
Так же сразу прошу прощения за слишком длинный текст, который мне пришлось делить на две части (надеюсь, это не сильно помешает другим пользователям сайта).
Поправляя очки, работая со своим очередным творением, Динор случайно обнаружил, что конструкция вот-вот обрушится, если не подкрутить пару винтов. В последнее время у него всё чаще валятся вещи из рук или вовсе что-нибудь не работает.
Урождённый в семье проститутки и неизвестного отца, он всегда старался работать своей головой на все сто процентов. Динор чуть зализывал свои волосы назад, чтобы они не мешали ему во время работы, а волосы у него были достаточно длинные. Немного вытянутый нос так же доставлял ему дискомфорт тем, что ему приходилось подбирать себе защитные очки чуть больше времени, чем другим. Когда остальные уже начинали работать, он только заканчивал приготовления, занимавшие весомую часть всего труда. Однако во время учёбы Динор ни разу не сдал работу не вовремя. Всё как-то легко ему удавалось, отчего были удивлены все вокруг. Даже он сам. Учился Динор в самой простой школе, в которую мог пойти такой же нищий, как и он сам. Отучившись шесть лет, Динор ушёл из неё с хорошими познаниями в области механики и инженерного искусства. Он всегда называл свой предмет «Искусством», потому что видел в изобретениях что-то красивое, то, что не могли понять другие. В своём классе Динор был такой не один. С ним учился один парень: Ромер, который посвятил себя, в отличие от Динора, электрическим явлениям. Они всегда помогали друг другу с теми предметами, которые вызывали у них затруднения. Так и сдружились.
Если Динор представлял собой образец небрежного, но умного ученика, то Ромер был красиво одет, вымыт и пострижен чуть ли не до лысины, а лицом вообще был похож на малознающего мужчину. На деле-то он был одним из немногих, кого Динор признавал, как человека вообще. Когда началась забастовка шахтёров, большинство приняло сторону государства, позабыв об этих работягах вовсе. Ромер же постарался как-то помочь трудящимся, но из этого почти ничего не вышло. Забастовка всё ещё идёт, но о ней уже практически забыли.
«К чёрту всё…» – приговаривал про себя Динор, кое-где закручивая гайку, а кое-где отсоединяя деталь вообще. Спустя десять минут таких махинаций он обнаружил, что полностью пересобрал свою механическую руку, которую прежде никто не делал. Этот заказ он получил ещё месяц назад, а Динор всё пытался усовершенствовать модель и сделать её пригодной для использования, но никак не выходило. Причём заказ был не абы от кого, а от самого Рика Ношвелла, того, кто привнёс весомый вклад в развитие города. Жители были многим ему обязаны, но Динор, по правде, терпеть его не мог. В основном, потому, что характер Рика уж слишком заносчивый и дерзкий. Многие, кто общался с ним вживую, отмечали, что при разговоре с ним тяжело перебороть желание врезать ему по лицу. Динор и вовсе считал его революционером, причём в плохом смысле этого слова. Он так и представлял, как Рик, получивший полную власть над Русторром, рушит всё: страну, строй и порядок. Динор так же был практически уверен в том, что Рику не составит трудов начать военную кампанию. Например, против ближайших к ним Диффоратской Федерации. Подобные мысли одновременно и восхищали Динор, и пугали его. Жаль, что такой человек, как Ношвелл, слишком умён для того, чтобы показывать всем на виду свои планы.
Ещё одно усилие, и Динор понял, что все пальцы механической руки шевелятся, а крепление к предплечью не барахтается.
– Ну, наконец-то! – Закричал он во всю глотку, подняв руки от счастья. – Ура!
Сзади послышался стук в дверь. Динор услышал его даже сквозь свои крики.
– Открыто! – С радостью окрикнул он.
Внутрь вошёл Ромер в своём фирменном костюме: штаны со стрелками, молочная, почти белая, рубашка и распахнутая жилетка. На левой руке у него были часы, которые Динор сам ему собирал. Если приглядеться, то можно увидеть его авторскую гравировку.
– Это всё ещё та самая рука? – Спросил Ромер, протягивая руку Динору, чтобы поздороваться. Он смотрел на механизм с каким-то опасением. – А она не рванёт?
Динор только рассмеялся в ответ. Он был так горд своей работой, что не мог ни обижаться, ни замечать каких-то подколов со стороны друга.
– Посмотри, – сказал Динор, надевая её на правую руку, – это, строго говоря, не рука, а перчатка. Своеобразная перчатка. Могу тебя заверить, – нацепив творение на себя с характерным металлическим стуком, – что подобного нет ни у кого. В неё встроен особый усилитель… я пока не придумал ему названия, но суть в том, что когда ты сгибаешь пальцы, – Динор сжал кулак, – вот так, то перчатка как бы сама ускоряет твой удар. Гляди.
Левой рукой он поднял кусок металла, который не пригодился ему в работе, и со всей силы ударил по нему механической перчаткой. На бруске осталась глубокая вмятина.
– Круто, а? – Спросил Динор, поправив волосы, лезшие в глаза.
Ромер, будто, потерял дар речи после увиденного. Он стоял, сомкнув ноги близко друг к другу, как солдат, и по чуть-чуть его зрачки расширялись.
– Ничего себе ты наделал. А… как? – Ромер говорил очень медленно, расставляя над каждым словом какое-то особое напряжение. Динор, однако, был этому только доволен.
– Когда я сдавливаю руку в кулак, по всей остальной конструкции проходит одна пружина, которая буквально ускоряет руку. От плеча идёт сильный импульс в предплечье, и эффект наблюдается идеальный! Знал бы ты, как долго я старался рассчитать всё так, чтобы мне не оторвало руку. – Динор вдохнул воздуха. – Но это не всё. Секунду…
Совсем немного повозившись с перчаткой, Динор смог активировать тот режим, который он хотел. То, на что он потратил большую часть времени, и во что ему хотелось вложить душу. Нажав на еле заметную кнопку практически у локтя, Динор активировал особую систему прицеливания. Через мгновение раздался громкий, но не совсем оглушающий, выстрел. Будто, кто-то ударил по каменной стене. Пуля застряла в том же бруске, куда он недавно бил.
– Неплохо, а?
– Вообще выглядит очень интересно, но пушка в рукаве – это не ново. Ещё лет двадцать назад, наверное, были такие же, только спрятанные именно в рукаве, а не в железной перчатке.
Динор легко посмеялся, выражая тем свою истинную гордость.
– Ты не понял. Смотри внимательнее. – Он приставил механизм к лицу Ромера. – То был настолько маленький калибр, что не думаю, что теми пушками вообще можно было б кого-нибудь убить. Не знаю… только если стрелять прямо в лицо или в горло, то что-то и могло бы выйти. Может, в сердце. Не уверен. Но тут… хе-хе… тут крупный калибр, которым я действительно доволен. При желании можно прошибить стенку и убить кого-то даже не заходя к нему в комнату. Идеально для каких-нибудь специальных агентов или как их там называют…
– Ты несёшь какой-то бред. Какой в этом смысл, если всё на виду? Думаешь, никто не заметит эту руку? О, прости, перчатку.
– Ну… – запнулся Динор, – её можно скрыть обычной кожаной перчаткой и длинным рукавом. Считай, уже как вариант. Есть много решений, но я так и не вспомню с ходу.
Он сжимал и разжимал правую руку, проверяя свою перчатку. Пока что всё шло очень неплохо. Как минимум, она ещё не сломалась, а это уже немалый успех.
– Короче, не знаю я, как ты собрался это проворачивать, чтобы всё нормально работало, но я готов тебе помочь. Недавно сделал небольшой прорыв в изучении электричества. Я понял, как преобразовать всё так, чтобы он шёл переменно, а не постоянно. Его можно контролировать.
Динор почесал голову, и ещё раз согнул и разогнул пальцы.
– Я ничего не понял.
– Я тоже. – Засмеялся Ромер. – Послушай, я сам не могу толком это объяснить, но я уверен, что именно электричество будет нашим будущим, а не паровые двигатели. В каком мы веке-то живём?
– Ха-х. Посмотрим на твоё электричество лет через пятнадцать. Все уже забыть о нём успеют, а ты всё будешь в нём ковыряться, как бездомный в мусоре. Ты этого хочешь?
– Я хочу прогресса.
– А я хочу стабильности. Ромер, ты пойми, ты же мне друг. Я же о тебе беспокоюсь… А, ладно, может, ты и правда добьёшься в этом высот. Кто тебя знает? Кстати, как там с Ариной?
Он закатил глаза, неприлично скривив губы.
– Ну, ты хоть там это… ну, того…
– Сам-то как думаешь? Можем говорить не об этом?
«Что ты как ребёнок маленький? Сейчас дети тринадцати лет говорят откровеннее тебя».
Вслух Динор, разумеется, не стал этого говорить, но на уме у него были только самые худшие мысли о Ромере в этот момент. Для Динора, выросшего в неблагоприятных районах, где тебя могут спокойно ограбить, подобное поведение считается недостойным мужчины. Хотя он и сам считал эти законы примитивными, не следовать им Динор не мог. Пока ещё не привык.
– Как угодно. – Махнул он рукой. – Слушай, не сходишь со мной к Ношвеллу? Как-то одному немного… не по себе.
Ромер взглянул на стул, стоящий сзади Динора, потом на выход. Его лицо было полно негодования.
– Я хотел у тебя посидеть, чай попить. Что-нибудь такое, а ты меня зовёшь к Рику Ношвеллу? Терпеть его не могу, если честно, но ладно, пошли.
Динор только ехидно улыбался, понимая, что убедил Ромера безо всяких проблем. Он и раньше мог манипулировать им, но только в очень незначительных случаях. В совсем корыстных целях, по крайней мере, пока что Динор им не пользовался.
Приготовив одну ловушку для тех, кто захочет вломиться к нему домой, он закрыл дверь и повёл Ромера за собой. Ловушка, правда, была скорее для того, чтобы припугнуть, а не покалечить. Если замок будет сломан, а без этого дверь никак не отрыть, на голову горе-вору упадёт пустое ведро. Причём Динор рассчитывал всё так, чтобы оно падало строго на голову. Один раз уже даже сработало, только вот то ведро взломщик до сих пор не вернул.
Динор достал сигару из внутреннего кармана и понял, что её нечем зажигать.
– Ромер, дружище, друже, друг любезный, – со смехом проговорил он, – есть у тебя…
– Есть, держи, – перебил его Ромер, просовывая ему в руку зажигалку. – Только аккуратнее, она новая. Не сломай.
– Да я тебе новую сделаю, не бойся. – Сказал Динор, уже держа сигару во рту и поджигая её.
Захлопнув зажигалку со щелчком, он отдал её обратно, и они возобновили путь.
– Динор, а ты читал новую книгу Августа?
– Который Ритов или Шефско́й?
Ромер почесал голову.
– Ну, который ещё… против этих… шахтёров выступал! Во, вспомнил! Ему уже лет пот восемьдесят, ни меньше. Это какой?
– Шефской.
– Ну, вот он, да.
Динор засмеялся, продолжая сжимать и разжимать пальцы. Он всю дорогу не мог забывать о том, что перчатку надо разрабатывать для Рика.
– Спрашиваешь меня о писателе, а сам не знаешь его фамилии? Хороший из тебя литератор. А какую книгу-то? «Живопись – как элемент науки»?
– Да-да-да! – Закивал Ромер, протягивая пальцем в сторону друга. – Она. Читал?
– Ещё бы. Редкостное… произведение искусства. Более нелепых убеждений в незначимости живописи я ещё не видел. Какой смысл отрицать и переводить искусство рисовать в ремесло? Наука – это совсем другое.
– А мне понравились некоторые доводы. Как ты резко заговорил-то. А что же тогда наука?
Динор чуть не отвесил себе ладонью правой руки с перчаткой по лицу.
– Наука – это способность постигать неизвестное. Ни одна картина не поможет тебе постичь, например, биологию…
Пока он говорил, Ромер засмеялся настолько громко, что Динору показалось, что на них смотрят люди.
– А если на ней нарисован, скажем, олень или медведь? Что тогда? Не помогает постичь?
Динор вмиг замолчал, не придумав какого-либо ответа. Ему в голову тут же всплыли десятки вариантов с изображением животных, растений и деревьев. Он ведь и сам бы не узнал большую их часть, если бы не увидел картины в учебниках.
– Беру свои слова назад. – Ответил Динор, немного застеснявшись и начав говорить тише.
– То-то же. – Ромер снова усмехнулся. – Механик ещё, хе-хе. – То ли он заметил выражение лица Динора, то ли сам почувствовал, что это уже неуместно, но улыбка с его лица почти пропала. – Ну, ладно, не буду злорадствовать. Но как же приятно чувствовать себя умнее тебя.
– Ты бы не возникал. Это у меня на руке перчатка, которая может снести тебе голову. – Улыбнулся Динор. – Моё положение немного, но лучше.
– На кой чёрт Рику вообще эта перчатка сдалась?
– Не знаю, – откровенно ответил он, – но платит он очень хорошо. Я на это смогу полгода жить, так что на деньги не возникаю.
По лицу Ромера было понятно, что он хочет сказать: «Меркантильный», но не говорил. Однако они уже оба считали, что слово это было произнесено…