Последнее слово Софи. Глава 1 (2).

— Мы из первой династии — Дадиановы,— объяснил парень, нахмурившись и грубовато уложив свою салфетку.
Кирилл заметил, что подобные расспросы не нравятся князю. Видимо проявлялся тот самый пресловутый горячий нрав жителей юга Российской Империи. Либо этому молодчику есть что скрывать. А впрочем… кто из нас не без греха?
« — Расслабьтесь, Кирилл Петрович! Вы слишком взвинчены. Право дело, что может произойти в кругу этих респектабельных господ и дам?» — подумал он, ответив вслух:
— Осмелюсь напомнить Семёну Михайловичу, что правящая династия Мингрельских князей была упразднена вот уже как семнадцать лет назад.
— Бог ты мой! — Мужчина уставился в тарелку, но затем широко улыбнулся,— Вот что бывает, когда слишком много сил и внимания уделяешь своим научным работам. Я выпал из реального мира на семнадцать лет!
Даже Рустам позволил себе улыбнуться вместе с остальными, а Кирилл Петрович продолжил:
— Собственно, даже княжества такого уже не существует семь лет.
— А что же там сейчас? — удивилась Софи.
— Кутаисская губерния Российской Империи.
Пока официанты ставили перед присутствующими тарелки с ужином, завязался дружеский разговор:
— Мы тут с моим другом сравнивали нашего «Ушакова» с ихней «Great Eastern»,— ответил Кирилл Петрович.
— И зря,— кивнул головой Семён Михайлович,— потому как вот уже почти пятнадцать лет это судно перестало быть пассажирским, так как приносило своему владельцу одни убытки.
— И что же? На слом?
— Нет, британцы сделали из него кабелеукладчик. Но не далее, как в начале этого года для подобных целей было построено специальное судно под названием «Faraday», и «Great Eastern» отправили на прикол.
— Так сказать, на пенсию,— пошутил консул.
— Совершенно верно, хе-хе!
К столику в сопровождении метрдотеля подошла дама в красном платье, в которой Кирилл Петрович узнал леди Бичем.
— Вы не будете против, если я присоединюсь к вам? — спросила она на родном языке.
Софи бросила на неё мимолётный взгляд, будто почувствовав в ней соперницу, к которой, тем не менее, старалась проявлять внимания не больше чем к мухе. Тем не менее, она смогла оценить алмазный эркер, украшающий верх причёски леди Бичем, и её бриллиантовое колье.
— Присаживайтесь, правда вам будет скучно среди нас,— ответил Семён Михайлович, освобождая место рядом с собой,— Здесь в основном собрались русскоязычные пассажиры.
— Ничего страшного. Я немного знаю ваш язык, и возможно даже смогу поддержать разговор,— ответила женщина по-русски, особо чётко выговаривая шипящие звуки.
— Немного? Да у вас отлично получается!
Подобно князю Дадиани, супруга лорда Бичема также успешно смогла влиться в их компанию. Неспешные шутливые разговоры сопровождали весь их ужин: от первого — ко второму…
— … Пришлось этим брехунам англицким доказывать, что их модели паропланов совершенно не способны летать! Даже если из их чертежей сложить самолётик и запустить его, то даже и он не пролетит и пары метров, ха-ха-ха!
…от второго — к десерту…
— … Ездил сюда, дабы с представителями британского банка переговорить. Надеялся ссуду получить. Так эти кровопийцы такой процент заломили! Решил — уж лучше я эти деньги на своей земле оставлю, своему царю-батюшке, чем этим джентльменам!
…завершив ужин бокалом красного вина.
— … Лондонская мода мне непонятна. Жара стояла страшная, а женщины всё стараются обмотаться как можно плотнее. И всё кружева, кружева! И шляпки свои широкополые носят, будто бы света солнечного боятся.
Множество фраз, подчас произносимых почти одновременно, Кирилл Петрович пропускал через себя, но ни одна тема его не заинтересовала. Ему хотелось поскорее завершить этот вечер и удалиться в свою каюту.
Изредка его отвлекали неким вопросом, на который он давал по возможности лаконичный ответ. Ему было скучно на этом ужине. Чтобы как-то отвлечь себя, мужчина стал пристальнее вглядываться в поведение окружающих.… И заметил непонятную для него расстановку.
Кириллу показалось.… Да нет же, не показалось, а так оно и есть! Он стал свидетелем не просто любовного треугольника. И даже не четырёхугольника. Это был, кажется, пятиугольник! Интересность заключалась в том, что каждый последующий «угол» старался игнорировать внимание предыдущего!
Кирилл Петрович совершенно ясно видел, каким гипнотическим взглядом буравил Софью Ильиничну молодой мужчина, сидевший через три стула от неё. Несколько его шутливых фраз, адресованные молодой девушке в ходе разговора, она старалась не замечать совершенно.
« — Кажется, его зовут Алексей Ермолкин. Сын московского купца. Однако же какая Софи требовательная! Статный красавец, а она нос воротит».
В свою очередь Софья всё своё внимание обратила на грузинского князя. Она смеялась над каждой его шуткой и всячески старалась поддержать его беседу.
Но Дадиани, игнорируя молодую женщину, почти весь вечер провёл, повернувшись к женщине более старшей — леди Бичем. И даже то, что сама она просидела за ужином, ловя каждое слово Николая Григорьевича и отмахиваясь от знаков внимания со стороны Рустама Дадиани, нисколько не остужало пыл южанина.
« — Если бы я не знал раньше некоторых отдельных людей из этой группы, то мог бы подумать, что между ними есть какая-то связь. — Кирилл провёл ладонью по волосам,— Или, по крайней мере, эта самая связь вскоре проявится сама собой».

Когда мужчины уже пили вино, а дамы доедали десерт, кто-то из присутствующих посетовал на повальное увлечение английских студентов электричеством.
— Да, я слышал некие громкие заявления о том, что за электричеством будущее,— кивнул головой господин Ермолкин.
— Как же! Этим британцам виднее, где должно быть это будущее у всего человечества, хе-хе! — хохотнул Степан Аристархович,— У них собрался едва ли не весь свет учёной интеллигенции.
— Если верить их научным журналам и газетам, то англичане изобрели едва ли не всё, чем сейчас пользуется прогрессивное человечество, — добавил Ермолкин.
— А разве это не так? — с наигранным изумлением на лице и акцентом на языке вопросила леди Бичем.
— Полноте вам! Что за чушь! — неожиданно воспротивился Семён Михайлович,— Это ваше хвалёное электричество годится только для освещения улиц и обогрева комнат в зимние вечера!
— Заменить все газовые фонари в городах? — изумился один из собеседников,— Это будет довольно-таки затратно.
— А я говорю вам: будущее — за паровыми двигателями. И ни один любитель электричества меня не переубедит в обратном.
Сидящая напротив него Софи похвасталась:
— А вы знаете, что на «Фёдоре Ушакове» есть специальные каюты первого класса, пол которых обогревается этим вашим электричеством. — Девушка поправила складки платья, затем одарила присутствующих мужчин своей улыбкой,— И мне, кстати, с дозволения папеньки, как раз-таки досталась одна из этих кают. Насколько мне известно, в тех широтах, где мы будем проплывать, ночи довольно-таки холодны, — при этом она сумела поймать взгляд молодого князя-южанина и подмигнуть ему, — и чтобы не простыть, люди должны согреваться…
— Я вас поздравляю,— буркнул под нос Семён Михайлович,— Значит, сегодня ночью вы не замёрзнете в постели.
— Прекрасно, значит, сегодня ночью ты будешь спать со своей нянечкой, — нахмурившись, ответил её отец.
— А как этот пол… работает? — поинтересовался Николай Григорьевич.
— О, ничего сложного. Сразу же рядом с входной дверью находится темперметр с делениями от нуля до десяти, разрисованными от жёлтого к красному цвету. Изначально ручка тумблера стоит на жёлтом нуле, и если ручку постепенно поворачивать к красной десятке, то температура в каюте будет повышаться.
— О, как удобно, — взмахнула рукой леди Бичем, — Надо будет расспросить персонал — может у них есть свободная каюта с таким подогревом?
— А что будет, если ручку повернуть до десятки?— спросил князь Дадиани.
— Не знаю, — Софи пожала плечиками, — Но меня предупреждали, что этого лучше не делать. И не поворачивать ручку выше оранжевой пятёрки.
Илья Иванович бросил мимолётный взгляд на входные двери и позвал дочь:
— Софья! Кажется, тебе пора спать. Твоя няня уже ждёт тебя.
С явным нежеланием и разочарованием, девушка встала из-за стола, поклонилась, пожелав всем спокойной ночи, и направилась к выходу в коридор, где её уже ждала Анна Илларионовна.
— Илья Иванович. Вы не сочтёте за дерзость, если я скажу вам, что ваша дочь — настоящая славянская красавица, — произнёс Рустам.
Пальцы мужчины, сжимавшие бокал вина, побелели от напряжения:
— Сочту.
— Неужели эта девушка красивее меня? — прервала затянувшуюся паузу леди Бичем, — Вы жестоки, князь.
Неожиданный окрик со стороны коридора привлёк всеобщее внимание:
— …И не надо указывать, когда мне ложиться спать! Дура!
К девушке и старушке, покорно склонившей перед хозяйкой голову, повернулись все находящиеся в обеденном зале. Спустя мгновение обе поспешно скрылись в глубине коридора.

— Хорошо отужинали! Не правда ли?
Кирилл Петрович и Николай Григорьевич переодевались ко сну каждый в своей спальне, но обе распахнутые двери позволяли им вести беседу через гостиную.
— Хороший разговор ничем не хуже хорошей еды.
— А что вы можете сказать о Софье Ильиничне?
— Очаровательное создание, — признался консул, — Был бы не против стать её женихом, ежели бы не супружница моя.
Кирилл улыбнулся:
— Я уже пару раз встречался с ней и могу сказать, что её папенька очень усиленно занимается поисками подходящего мужа для своей дочки. — Он перешёл в комнату консула, — Спору нет, она красавица. Но не кажется ли вам, что она… слегка… простовата что ли?
— Я бы даже сказал — простонародна. И это её отношение к нянечке… неужели её так отец воспитывал? Кто её мать?
— Понятия не имею. И никогда не слышал о ней, — Кирилл облокотился на косяк двери, сложив руки на груди. — Может она умерла, когда девочка была ещё маленькой?
— Может быть, потому что девочку явно запустили. Вы видели, она, кажется, была готова даже ударить эту старушку!— мужчина покачал головой, прицокнув языком, — Спокойной ночи, Кирилл Петрович.
— Погодите. Вы документы надёжно спрятали? — Палец его указал в сторону консула,— Не доверяю я этим внутренним запорам в каютах.
— Они лежат в дипломате под матрасом, — ответил Николай Григорьевич, махнув рукой на кровать, — Я в прямом смысле слова буду своей задницей отвечать за их сохранность.
— Разве в нашем номере нет сейфа?
— Есть, но что-то я ему не доверяю.
Кирилл постоял немного, закусив нижнюю губу.
— Давайте-ка с вами немного подстрахуемся.
— В каком смысле?
Мужчина ушёл на свою половину и вернулся минуту спустя, держа в руках кожаную папку для бумаг, закрывавшуюся столь плотно, что она больше напоминала тот же самый дипломат, но уменьшенный вдвое. На обеих сторонах папки в кожу был вдавлен и разрисован золотой герб с двуглавым орлом.
— Это дали мне в посольстве перед самым нашим выездом. Вы к тому времени уже сели в паромобиль, поэтому его вручили мне.
Консул взял папку в руки и повертел её.
— И чем она лучше? Кроме того, что её проще спрятать.
— Вот смотрите. Здесь находится защёлка с шифром. Видите эти три колёсика с цифрами от нуля до девяти?
— Да, вижу.
— Пока тут установлен простейший шифр — три нуля. Но вы можете положить сюда все ваши секретные документы и ввести свою — только вам известную — комбинацию цифр.
— А что помешает врагу расковырять эту папку?
— Кожа папки обтягивает тонкие листы стали, поэтому расковырять — это не вариант. Вору в любом случае придётся пойти на расшифровку замка. И вот тут-то и происходит самое интересное!
Заразившись энтузиазмом друга, консул улыбнулся:
— И что же?
— Ежели человек три раза подряд вводит неправильную комбинацию, то вот отсюда — видите эти два маленьких отверстия рядом с замком? — распыляются две струи разноцветной краски прямо в лицо!
— Всего лишь краски?
— Краски, которые, если верить испытаниям, намертво въедаются в кожу и не смываются в течение полугода. Таким образом, мы легко сможем вычислить человека, который осмелится покуситься на сохранность содержимого вашей папки.
— А не проще ли будет вору украсть саму папку?
— Она слишком примечательна, — Кирилл ткнул пальцем в рисунок герба, — И вторая точно такая же вряд ли отыщется на борту судна. Вы помните, что офицеры «Фёдора Ушакова» согласились на все наши начинания? Я легко могу отдать приказ обыскать весь корабль.
— Вы правы, — улыбнулся консул.
— Что же! Оставляю вас наедине с папкой! Прячьте документы, придумывайте шифр, запоминайте его… и ложитесь спать.
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи. — Кирилл закрыл дверь в спальню Николая Григорьевича и остановился перед зеркалом, слушая, как его друг возится с папкой.

Продолжение следует…