Проект "Тарантул". Часть 1. Глава 4 (1).
Только третьего марта их поезд, миновав уральские горы и побережье Каспия, к вечеру прибыл на полуостров Мангышлак. Неожиданно оказалось, что в этих краях зима вовсе не думала отступать. Холодные ветра дули со степей, принося с собой снег и стужу. Но и снег не задерживался на земле, уносимый ветрами, которые до зеркального блеска начищали поверхность степи. Только кое-где торчали одинокие сосны, да торчали пучки жухлой травы, невиданным образом ещё как-то цеплявшиеся корнями за землю.
Только сейчас, глядя в окно купе и обозревая сотни и тысячи солдатских палаток, окруживших несколько каменных строений, не превышавших два этажа, Кирилл Петрович, наконец, увидел, сколь серьёзными были планы по захвату непокорного ханства.
— Ого! Да тут их несколько тысяч! — изумился Зимин. — Ужели они считают хана столь серьёзным противником?
— Чтобы уж наверняка, — кивнул Кирилл. — И эти несколько тысяч будут входить только в наш отряд. А отрядов будет ещё пара.
В каменных домишках посёлка, который с полуостровом носил одно название, временно квартировали генералы с полковниками. Обычная солдатня расположилась вокруг них в походных палатках. Новоприбывшие всей группой отправились прямиком к двухэтажному дому, стены которого были вымазаны глиной и выбелены, а над крышей развевался имперский чёрно-жёлто-белый флаг с гербом.
— Я так понимаю, главная ставка, — Звенигородская подбородком указала на здание. — А раньше тут, судя по всему, располагалась гостиница. Или как они тут называются? Таверна? Странноприимный дом?
Войдя в него, они, что называется, тут же попали с корабля на бал. Их поезд и так подзадержался в связи с аварией, поэтому, как только состав прибыл, был спешно созван совет в помещении, некогда бывшем большим обеденным залом, с печью у стойки и широкими столами.
Помимо высшего военного начальства, присутствовали также и все новоприбывшие, дабы ввести их в курс дела. Журналистке также было дозволено присутствовать. Полковник Ломакин, высокий седовласый мужчина с начинающим расти брюшком, вышел вперёд, к карте Средней Азии, висящей на стене.
— Господа… и дамы, — мужчина коротко кивнул Аполлинарии. — Спешу сообщить всем новоприбывшим, что запланированный поход не далее, как вчера, начал своё наступление. Сегодня последняя ночёвка. Завтра с утра наши солдаты сворачивают палатки, строятся и начинают продвижение на юго-запад. Так как Мангышлак — конечная станция, и железнодорожное полотно далее не проложено, то офицеры охраны вместе с водителем присоединяются со своим танком «Тарантулом»… да, что такое?
— Прошу прощения, танку нужно некоторое время, чтобы разогреть котёл, — объяснился Зимин, поднявший руку.
— Сколько? — коротко спросил Ломакин.
— Как минимум, ночь.
— Значит, эту ночь вы проведёте рядом с котлом и будете его разогревать. — Полковник вернулся к карте. — Мы с вами организованы в Мангышлакский отряд. В составе нашего отряда будут две с половиной тысячи человек, шестнадцать орудий, тысяча сто лошадей, а также пять тысяч верблюдов.
— Ого, так много? — удивилась Аполлинария, спешно записывая сведения в блокнотик.
— Это только малая часть того, что в итоге будет под стенами Хивы, — Ломакин будто услышал её удивление и ответил на него. Затем стал указывать на карте упоминаемые города, — Помимо нашего, со своими отрядами выступают: генерал Кауфман из Ташкента, генерал Верёвкин из Оренбурга, а также полковник Маркозов из Красноводска, это совсем недалеко от нас. Я же лично являюсь главой нашего мангышлакского отряда. Общие силы и численность единиц в каждом отряде приблизительно равны. Выдвигаемся завтра утром, но перед этим необходимо устроить вашему «Тарантулу» испытания, — мужчина указал пальцем на Зимина, — на что поступил личный приказ его императорского величества. Времени в походе должно пройти около пары месяцев, по нашим подсчётам. Как только соединяемся всеми силами под Хивами, командование всеми силами на себя берёт генерал Кауфман.
Ломакин оглядел присутствующих:
— Всем всё ясно? Отлично. Вас, уважаемая, я попрошу задержаться. Мы с вами обсудим ваш способ путешествия.
— Чтобы я не смущала ваших солдат? — с наигранной невинностью ответила Аполлинария.
— Так точно.
Журналистка осталась в зале вместе с Ломакиным и парой генералов. Остальные стали выходить в коридор. Генералы занимали свои комнаты, а офицеры возвращались в купе поезда. Была возможность, так почему бы не провести последнюю ночь перед походом в комфорте?
— Ох, и зададим жару тюркам, — услышал Кирилл Петрович рядом с собой голос среди мужчин, выходивших из здания на улицу, где их тут же обдало холодным воздухом. — С такими-то силами, как не победить? Да ещё и с такой стальной махиной.
Рядом с ним шёл среднего роста, крепкого сложения офицер с коротко стрижеными усами. Глаза его задорно горели в предвкушении скорого боя. Незнакомец повернулся к нему:
— Скажите, ведь вы приехали вместе с этим составом, верно?
— Вас интересует «Тарантул»? — улыбнулся Кирилл.
— Сложно среди нас найти человека, которого бы не заинтересовал бы этот аппарат. Михаил Дмитриевич Скобелев.
— Кирилл Петрович… Барсуков.
Они пожали руки.
— Скажите, танк и вправду так хорош, как о нём говорят?
— Увы, мне неведомо, как о нём говорят среди вас, ведь мы приехали всего лишь час назад. Но смею заверить вас, что это детище моего друга способно как минимум навести ужаса.
— Вашего друга? — удивился Скобелев. — Вы имеете в виду, инженера?
— Да, Елисей Михайлович. Это он сконструировал свою «игрушку».
—Ох-хо-хо! Хороша же игрушка, — рассмеялся офицер. — Увидеть бы её в действии.
— Завтра утром водитель Зимин продемонстрирует всем нам, на что способен «Тарантул».
— А где же он сам?
— Убежал к танку. Его ведь ещё надо выгрузить с вагона. А потом ещё целую ночь котёл раскочегаривать. Задачка не из лёгких. Он должен подготовить «Тарантула» к завтрашней демонстрации.
— Я могу помочь ему? — глаза молодого офицера сияли энтузиазмом.
— Не стоит. Зимин со всем справится сам.
Кирилл Петрович искренне верил в это. Задание крайне ответственное, и тут главное было не мешать человеку. Он по себе знал, как это раздражает, когда ты сосредотачиваешься на задании, а к тебе вдруг начинают лезть с помощью. Тем не менее, чтобы совесть его была чиста, он спросил Зимина, не нужно ли чем помочь. Получив ожидаемый ответ, он со спокойной душой отправился в своё купе спать.
В ставке, окружённый русскими солдатами, «Тарантул» не должен был подвергнуться диверсии врага. Куча народа наверняка заметила бы, как к танку подходит посторонний.
На следующее утро Зимин успешно привёл танк в предподготовленное состояние. Ещё с вечера специальные грузовые краны переместили аппарат прямо на полигон — ровное поле недалеко от Мангышлака, на котором стояли несколько крупных каменных валунов высотой в два роста человека, а также три одинокие сосны.
— Смотри, не подведи Елисея Михайловича, — Кирилл похлопал Зимина по спине, перед тем, как скрыться в дверце корпуса.
Водитель повернулся к нему, улыбнулся и поднял вверх большой палец. Затем скрылся в недрах корпуса, захлопнув дверцу. Кирилл поспешил отбежать в сторону, присоединившись к кучке офицеров.
Основная масса солдат, перемешавшись с повозками, которые везли провиант, а также уголь для танкового котла, уже вышла в поход, растянувшись тонкой лентой по дороге. Военное начальство расположилось на длинной лавке, принесённой из какого-то дома, а оставшиеся офицеры встали за их спинами, дабы не мешать обзору.
Протиснувшись сквозь толпу, рядом с Кириллом встал вчерашний офицер, Михаил Скобелев.
— Вот и наступил долгожданный миг. Не поделитесь, что он сейчас будет делать? — поинтересовался Скобелев.
— Ломакин дал Зимину указание — с дальнего расстояния, на ходу выстрелить в каждый из тех валунов, на котором любезно нарисовали круги, чтобы видно было цель для ядер. А потом он должен будет попасть хотя бы в одну из сосен.
— Сосен? Но ведь они такие тонкие, — удивился мужчина. — Валуны понятно, они крупные. Но сосна?
— Вот мы и проверим мастерство моего друга.
«Тарантул» шумно заурчал. Свист из разогретого до максимума котла стал прерывистым — значит, часть пара стала подаваться в поршни ходовой части. Значит, сейчас начнётся самое интересное.
Под удивлённые возгласы присутствующих, ноги танка стали раздвигаться, подобно телескопическим трубкам. Одновременно с этим корпус стал медленно подниматься вверх.
— Ох-хо! — выдохнул Михаил. — И как высоко он поднимется?
—Всего на пятнадцать метров. Инженер клятвенно пообещал, что «Тарантул» запросто сможет перешагнуть через стены Хивы.
Офицеры, стоявшие рядом и невольно подслушавшие разговор, удивлённо заохали, коротко переговариваясь между собой. Кто-то из них искренне верил в то, что танк способен сделать столь циклопический шаг. Кто-то сомневался.
Телескопические ноги полностью распрямились, и корпус аппарата завис над невероятной высотой. Кирилл помнил, что согласно инструкции ещё около минуты должно пройти перед тем, как все поршни заполнятся паром, который достигнет нужного давления. Если этого не переждать и сразу начать движение, то части ног будут двигаться заторможено, словно несмазанные.
Минута прошла…
Затем вторая.
Кирилл Петрович вынул из кармана часы и открыл крышку. Пошла третья минута. Подняв голову, он увидел, как Зимин вышел из передней кабины и скрылся в корпусе.
— Что-то не так? — поинтересовался Скобелев.
— Надеюсь, что всё хорошо. — Кирилл захлопнул часы и спрятал в карман.
— Неужели дорогая императорская игрушка сломалась? — услышал он вблизи знакомый голос Забельского. К нему тут же поспешили присоединиться несколько собеседников, приглушённо заговорив о своих сомнениях по поводу танка.
Вот Зимин снова сел в кресло и взялся за рычаги. Левая передняя нога одновременно с правой задней пришли в движение. Корпус подался вперёд. Также одновременно обе ступни опустились на промёрзшую землю, подняв столб пыли и снега. До ушей наблюдателей донёсся приглушённый грохот.
Генералы, до сего момента хранившие горделивое молчание, тоже не выдержали и стали удивлённо восклицать, когда «Тарантул», расшевелив стальные суставы, начал полноценное движение вперёд.
— Господа! — Кирилл услышал голос полковника Ломакина, сидевшего среди других на лавке. — Я дал водителю распоряжение, чтобы он продемонстрировал нам, как работает боевое орудие танка. Специально для этих целей мы выбрали дальние валуны, на которых, чтобы Зимину было удобнее, нарисовали белые круги. И сейчас Зимин…, — Ломакин усмехнулся в усы, — …попытается попасть хотя бы в один из них. Ежели у него не выйдет…
Прервав полковника, заговорила чугунная пушка, подвешенная под водительской кабиной. Сначала до их ушей долетел грохот выстрела. Затем прямо на их глазах огромный валун, стоявший посередине, разметало на мелкие осколки.
— О-ох, ну что же…, — смутился Ломакин. — Похоже, господа, что эта игрушка всё же сможет нам помочь в нашей кампании.
Танк отдалялся всё дальше, так что офицеры, желая увидеть всё в подробностях, покинули лавку и побежали вслед за удаляющимся «Тарантулом». Высшие чины, не желая отставать, встали с лавки и пошли вслед за офицерами. Энтузиазм заразил буквально всех.
Кабина танка повернулась влево. Второй выстрел — ядро лишь снесло верхушку валуна. Но и этого хватило на то, чтобы бегущие офицеры радостно заорали от восторга. Очередной поворот кабины — третий выстрел — и третий валун исчез в облаке мелкой крошки.
— Валуны — это что, — сказал бегущий Скобелев. — По валунам бы и я попал. А вот по сосенке… по сосенке, а?
— Не сомневайтесь в водителе, — ответил Кирилл.
«Тарантул» остановился. Корпус чуть опустился, согнув огромные стальные ноги в коленях. Кабина стала ходить из стороны в сторону.
— Прицеливается? — заметил кто-то в толпе. — Да неужто прицеливается?
— А то! — ответили ему со стороны.
— Сейчас ка-ак жахнет, братушки!
И жахнуло. Ядро, вылетев из жерла пушки, аккурат разнесло в щепы одну из сосенок точнёхонько посерёдке. Пока верхняя половина падала на землю, в снег, офицеры радостно захлопали в ладоши.
— Успех! Несомненный успех!
— Э-эх, вот теперь берегись, Мухаммад-Рахим!
— Не спасётся хан за высокими стенами!
Спустя полчаса, когда «Тарантул» по широкой дуге развернулся и остановился в изначальной точке, Зимин опустил корпус на землю. Стоило ему выйти наружу, как его окружила ликующая толпа офицеров. Его едва ли не на руках хотели качать, но подошедшие генералы внесли в их ряды порядок.
— Были… были сомнения насчёт этой махины, — признался Ломакин, приглаживая растрепавшиеся от бега усы. Он положил тяжёлую руку на плечо водителя, так что тот даже чуть присел. — Захватим Хивы, я тебя к награде приставлю.
— Да я-то… чего ж… вот инженера сего чуда не помешало бы.
— И его наградим! — Полковник повернулся к остальным, привстав на ступеньке танка, чтобы его было лучше видно. — Что же, господа! По коням! Начинаем поход на Хивы!
Как только офицеры с генералами сели на коней и понеслись вслед за ушедшим строем солдат, а вместе с ними своим ходом отправился и «Тарантул», в Мангышлаке остался небольшой отряд всего в сотню человек, следить за порядком и охранять поезд на конечной ветке железной дороги. Город опустел.
К обеду генералы и офицеры нагнали солдат, разъехавшись каждый по своим ротам. «Тарантул», шедший в самом хвосте отряда, был окружён пятью офицерами охраны, к которым столь недоверчиво относилась журналистка Звенигородская. Кстати, сама госпожа Звенигородская вполне профессионально сидела на гнедом жеребце, приторочив к седлу свои скромные пожитки, взяв только самое необходимое. Ломакин предлагал ей ехать в одной из повозок с провизией, но она любезно отказалась.
Кирилл Петрович, с соизволения главы отряда ехал вместе с Зиминым в кабине. Было тесно, но всё же лучше, чем потом вечерами сидеть у костра с отбитым об седло задом. Он не любил ездить верхом.
— Вот что я хотел спросить у вас, — произнёс Кирилл, посмотрев на свои карманные часы. — Я помню, что во время демонстрации вы замешкались. И даже выходили из кабины.
Зимин тяжело выдохнул:
— Да, было дело.
— Что у вас произошло?
Водитель смущённо посмотрел на Кирилла. Затем отвёл от себя один из рычагов и, зафиксировав его, встал из кресла, направившись в корпус.
— Пойдёмте сюда.
Продолжение следует…
Только сейчас, глядя в окно купе и обозревая сотни и тысячи солдатских палаток, окруживших несколько каменных строений, не превышавших два этажа, Кирилл Петрович, наконец, увидел, сколь серьёзными были планы по захвату непокорного ханства.
— Ого! Да тут их несколько тысяч! — изумился Зимин. — Ужели они считают хана столь серьёзным противником?
— Чтобы уж наверняка, — кивнул Кирилл. — И эти несколько тысяч будут входить только в наш отряд. А отрядов будет ещё пара.
В каменных домишках посёлка, который с полуостровом носил одно название, временно квартировали генералы с полковниками. Обычная солдатня расположилась вокруг них в походных палатках. Новоприбывшие всей группой отправились прямиком к двухэтажному дому, стены которого были вымазаны глиной и выбелены, а над крышей развевался имперский чёрно-жёлто-белый флаг с гербом.
— Я так понимаю, главная ставка, — Звенигородская подбородком указала на здание. — А раньше тут, судя по всему, располагалась гостиница. Или как они тут называются? Таверна? Странноприимный дом?
Войдя в него, они, что называется, тут же попали с корабля на бал. Их поезд и так подзадержался в связи с аварией, поэтому, как только состав прибыл, был спешно созван совет в помещении, некогда бывшем большим обеденным залом, с печью у стойки и широкими столами.
Помимо высшего военного начальства, присутствовали также и все новоприбывшие, дабы ввести их в курс дела. Журналистке также было дозволено присутствовать. Полковник Ломакин, высокий седовласый мужчина с начинающим расти брюшком, вышел вперёд, к карте Средней Азии, висящей на стене.
— Господа… и дамы, — мужчина коротко кивнул Аполлинарии. — Спешу сообщить всем новоприбывшим, что запланированный поход не далее, как вчера, начал своё наступление. Сегодня последняя ночёвка. Завтра с утра наши солдаты сворачивают палатки, строятся и начинают продвижение на юго-запад. Так как Мангышлак — конечная станция, и железнодорожное полотно далее не проложено, то офицеры охраны вместе с водителем присоединяются со своим танком «Тарантулом»… да, что такое?
— Прошу прощения, танку нужно некоторое время, чтобы разогреть котёл, — объяснился Зимин, поднявший руку.
— Сколько? — коротко спросил Ломакин.
— Как минимум, ночь.
— Значит, эту ночь вы проведёте рядом с котлом и будете его разогревать. — Полковник вернулся к карте. — Мы с вами организованы в Мангышлакский отряд. В составе нашего отряда будут две с половиной тысячи человек, шестнадцать орудий, тысяча сто лошадей, а также пять тысяч верблюдов.
— Ого, так много? — удивилась Аполлинария, спешно записывая сведения в блокнотик.
— Это только малая часть того, что в итоге будет под стенами Хивы, — Ломакин будто услышал её удивление и ответил на него. Затем стал указывать на карте упоминаемые города, — Помимо нашего, со своими отрядами выступают: генерал Кауфман из Ташкента, генерал Верёвкин из Оренбурга, а также полковник Маркозов из Красноводска, это совсем недалеко от нас. Я же лично являюсь главой нашего мангышлакского отряда. Общие силы и численность единиц в каждом отряде приблизительно равны. Выдвигаемся завтра утром, но перед этим необходимо устроить вашему «Тарантулу» испытания, — мужчина указал пальцем на Зимина, — на что поступил личный приказ его императорского величества. Времени в походе должно пройти около пары месяцев, по нашим подсчётам. Как только соединяемся всеми силами под Хивами, командование всеми силами на себя берёт генерал Кауфман.
Ломакин оглядел присутствующих:
— Всем всё ясно? Отлично. Вас, уважаемая, я попрошу задержаться. Мы с вами обсудим ваш способ путешествия.
— Чтобы я не смущала ваших солдат? — с наигранной невинностью ответила Аполлинария.
— Так точно.
Журналистка осталась в зале вместе с Ломакиным и парой генералов. Остальные стали выходить в коридор. Генералы занимали свои комнаты, а офицеры возвращались в купе поезда. Была возможность, так почему бы не провести последнюю ночь перед походом в комфорте?
— Ох, и зададим жару тюркам, — услышал Кирилл Петрович рядом с собой голос среди мужчин, выходивших из здания на улицу, где их тут же обдало холодным воздухом. — С такими-то силами, как не победить? Да ещё и с такой стальной махиной.
Рядом с ним шёл среднего роста, крепкого сложения офицер с коротко стрижеными усами. Глаза его задорно горели в предвкушении скорого боя. Незнакомец повернулся к нему:
— Скажите, ведь вы приехали вместе с этим составом, верно?
— Вас интересует «Тарантул»? — улыбнулся Кирилл.
— Сложно среди нас найти человека, которого бы не заинтересовал бы этот аппарат. Михаил Дмитриевич Скобелев.
— Кирилл Петрович… Барсуков.
Они пожали руки.
— Скажите, танк и вправду так хорош, как о нём говорят?
— Увы, мне неведомо, как о нём говорят среди вас, ведь мы приехали всего лишь час назад. Но смею заверить вас, что это детище моего друга способно как минимум навести ужаса.
— Вашего друга? — удивился Скобелев. — Вы имеете в виду, инженера?
— Да, Елисей Михайлович. Это он сконструировал свою «игрушку».
—Ох-хо-хо! Хороша же игрушка, — рассмеялся офицер. — Увидеть бы её в действии.
— Завтра утром водитель Зимин продемонстрирует всем нам, на что способен «Тарантул».
— А где же он сам?
— Убежал к танку. Его ведь ещё надо выгрузить с вагона. А потом ещё целую ночь котёл раскочегаривать. Задачка не из лёгких. Он должен подготовить «Тарантула» к завтрашней демонстрации.
— Я могу помочь ему? — глаза молодого офицера сияли энтузиазмом.
— Не стоит. Зимин со всем справится сам.
Кирилл Петрович искренне верил в это. Задание крайне ответственное, и тут главное было не мешать человеку. Он по себе знал, как это раздражает, когда ты сосредотачиваешься на задании, а к тебе вдруг начинают лезть с помощью. Тем не менее, чтобы совесть его была чиста, он спросил Зимина, не нужно ли чем помочь. Получив ожидаемый ответ, он со спокойной душой отправился в своё купе спать.
В ставке, окружённый русскими солдатами, «Тарантул» не должен был подвергнуться диверсии врага. Куча народа наверняка заметила бы, как к танку подходит посторонний.
На следующее утро Зимин успешно привёл танк в предподготовленное состояние. Ещё с вечера специальные грузовые краны переместили аппарат прямо на полигон — ровное поле недалеко от Мангышлака, на котором стояли несколько крупных каменных валунов высотой в два роста человека, а также три одинокие сосны.
— Смотри, не подведи Елисея Михайловича, — Кирилл похлопал Зимина по спине, перед тем, как скрыться в дверце корпуса.
Водитель повернулся к нему, улыбнулся и поднял вверх большой палец. Затем скрылся в недрах корпуса, захлопнув дверцу. Кирилл поспешил отбежать в сторону, присоединившись к кучке офицеров.
Основная масса солдат, перемешавшись с повозками, которые везли провиант, а также уголь для танкового котла, уже вышла в поход, растянувшись тонкой лентой по дороге. Военное начальство расположилось на длинной лавке, принесённой из какого-то дома, а оставшиеся офицеры встали за их спинами, дабы не мешать обзору.
Протиснувшись сквозь толпу, рядом с Кириллом встал вчерашний офицер, Михаил Скобелев.
— Вот и наступил долгожданный миг. Не поделитесь, что он сейчас будет делать? — поинтересовался Скобелев.
— Ломакин дал Зимину указание — с дальнего расстояния, на ходу выстрелить в каждый из тех валунов, на котором любезно нарисовали круги, чтобы видно было цель для ядер. А потом он должен будет попасть хотя бы в одну из сосен.
— Сосен? Но ведь они такие тонкие, — удивился мужчина. — Валуны понятно, они крупные. Но сосна?
— Вот мы и проверим мастерство моего друга.
«Тарантул» шумно заурчал. Свист из разогретого до максимума котла стал прерывистым — значит, часть пара стала подаваться в поршни ходовой части. Значит, сейчас начнётся самое интересное.
Под удивлённые возгласы присутствующих, ноги танка стали раздвигаться, подобно телескопическим трубкам. Одновременно с этим корпус стал медленно подниматься вверх.
— Ох-хо! — выдохнул Михаил. — И как высоко он поднимется?
—Всего на пятнадцать метров. Инженер клятвенно пообещал, что «Тарантул» запросто сможет перешагнуть через стены Хивы.
Офицеры, стоявшие рядом и невольно подслушавшие разговор, удивлённо заохали, коротко переговариваясь между собой. Кто-то из них искренне верил в то, что танк способен сделать столь циклопический шаг. Кто-то сомневался.
Телескопические ноги полностью распрямились, и корпус аппарата завис над невероятной высотой. Кирилл помнил, что согласно инструкции ещё около минуты должно пройти перед тем, как все поршни заполнятся паром, который достигнет нужного давления. Если этого не переждать и сразу начать движение, то части ног будут двигаться заторможено, словно несмазанные.
Минута прошла…
Затем вторая.
Кирилл Петрович вынул из кармана часы и открыл крышку. Пошла третья минута. Подняв голову, он увидел, как Зимин вышел из передней кабины и скрылся в корпусе.
— Что-то не так? — поинтересовался Скобелев.
— Надеюсь, что всё хорошо. — Кирилл захлопнул часы и спрятал в карман.
— Неужели дорогая императорская игрушка сломалась? — услышал он вблизи знакомый голос Забельского. К нему тут же поспешили присоединиться несколько собеседников, приглушённо заговорив о своих сомнениях по поводу танка.
Вот Зимин снова сел в кресло и взялся за рычаги. Левая передняя нога одновременно с правой задней пришли в движение. Корпус подался вперёд. Также одновременно обе ступни опустились на промёрзшую землю, подняв столб пыли и снега. До ушей наблюдателей донёсся приглушённый грохот.
Генералы, до сего момента хранившие горделивое молчание, тоже не выдержали и стали удивлённо восклицать, когда «Тарантул», расшевелив стальные суставы, начал полноценное движение вперёд.
— Господа! — Кирилл услышал голос полковника Ломакина, сидевшего среди других на лавке. — Я дал водителю распоряжение, чтобы он продемонстрировал нам, как работает боевое орудие танка. Специально для этих целей мы выбрали дальние валуны, на которых, чтобы Зимину было удобнее, нарисовали белые круги. И сейчас Зимин…, — Ломакин усмехнулся в усы, — …попытается попасть хотя бы в один из них. Ежели у него не выйдет…
Прервав полковника, заговорила чугунная пушка, подвешенная под водительской кабиной. Сначала до их ушей долетел грохот выстрела. Затем прямо на их глазах огромный валун, стоявший посередине, разметало на мелкие осколки.
— О-ох, ну что же…, — смутился Ломакин. — Похоже, господа, что эта игрушка всё же сможет нам помочь в нашей кампании.
Танк отдалялся всё дальше, так что офицеры, желая увидеть всё в подробностях, покинули лавку и побежали вслед за удаляющимся «Тарантулом». Высшие чины, не желая отставать, встали с лавки и пошли вслед за офицерами. Энтузиазм заразил буквально всех.
Кабина танка повернулась влево. Второй выстрел — ядро лишь снесло верхушку валуна. Но и этого хватило на то, чтобы бегущие офицеры радостно заорали от восторга. Очередной поворот кабины — третий выстрел — и третий валун исчез в облаке мелкой крошки.
— Валуны — это что, — сказал бегущий Скобелев. — По валунам бы и я попал. А вот по сосенке… по сосенке, а?
— Не сомневайтесь в водителе, — ответил Кирилл.
«Тарантул» остановился. Корпус чуть опустился, согнув огромные стальные ноги в коленях. Кабина стала ходить из стороны в сторону.
— Прицеливается? — заметил кто-то в толпе. — Да неужто прицеливается?
— А то! — ответили ему со стороны.
— Сейчас ка-ак жахнет, братушки!
И жахнуло. Ядро, вылетев из жерла пушки, аккурат разнесло в щепы одну из сосенок точнёхонько посерёдке. Пока верхняя половина падала на землю, в снег, офицеры радостно захлопали в ладоши.
— Успех! Несомненный успех!
— Э-эх, вот теперь берегись, Мухаммад-Рахим!
— Не спасётся хан за высокими стенами!
Спустя полчаса, когда «Тарантул» по широкой дуге развернулся и остановился в изначальной точке, Зимин опустил корпус на землю. Стоило ему выйти наружу, как его окружила ликующая толпа офицеров. Его едва ли не на руках хотели качать, но подошедшие генералы внесли в их ряды порядок.
— Были… были сомнения насчёт этой махины, — признался Ломакин, приглаживая растрепавшиеся от бега усы. Он положил тяжёлую руку на плечо водителя, так что тот даже чуть присел. — Захватим Хивы, я тебя к награде приставлю.
— Да я-то… чего ж… вот инженера сего чуда не помешало бы.
— И его наградим! — Полковник повернулся к остальным, привстав на ступеньке танка, чтобы его было лучше видно. — Что же, господа! По коням! Начинаем поход на Хивы!
Как только офицеры с генералами сели на коней и понеслись вслед за ушедшим строем солдат, а вместе с ними своим ходом отправился и «Тарантул», в Мангышлаке остался небольшой отряд всего в сотню человек, следить за порядком и охранять поезд на конечной ветке железной дороги. Город опустел.
К обеду генералы и офицеры нагнали солдат, разъехавшись каждый по своим ротам. «Тарантул», шедший в самом хвосте отряда, был окружён пятью офицерами охраны, к которым столь недоверчиво относилась журналистка Звенигородская. Кстати, сама госпожа Звенигородская вполне профессионально сидела на гнедом жеребце, приторочив к седлу свои скромные пожитки, взяв только самое необходимое. Ломакин предлагал ей ехать в одной из повозок с провизией, но она любезно отказалась.
Кирилл Петрович, с соизволения главы отряда ехал вместе с Зиминым в кабине. Было тесно, но всё же лучше, чем потом вечерами сидеть у костра с отбитым об седло задом. Он не любил ездить верхом.
— Вот что я хотел спросить у вас, — произнёс Кирилл, посмотрев на свои карманные часы. — Я помню, что во время демонстрации вы замешкались. И даже выходили из кабины.
Зимин тяжело выдохнул:
— Да, было дело.
— Что у вас произошло?
Водитель смущённо посмотрел на Кирилла. Затем отвёл от себя один из рычагов и, зафиксировав его, встал из кресла, направившись в корпус.
— Пойдёмте сюда.
Продолжение следует…
2 комментария
+