Проект "Тарантул". Часть 2. Глава 6 (1).
Глава 6.
Солнце уже совершило четверть своего пути по небосклону, когда циклер Кирилла Петровича встал окончательно, застряв посреди бесплодной степи. Жестокий ветер, растягивая ткань паруса, расширил пулевые отверстия и окончательно разорвал его. Мужчина встал на лодке и осмотрелся вокруг. Ровное пространство пустоши, просматриваемое на многие вёрсты, не давало даже надежды на то, что кто-то нужный окажется рядом. Помощи и спасения ждать было неоткуда.
— Вот и отлично. Значит, не буду зависеть от обстоятельств.
Ветер продолжал задувать, но уже не с такой силой, как ночью. Он видел, как в отдалении от него всё ещё держится стена песка и пыли, которую уносило дальше, на север.
Он не знал, на каком расстоянии сейчас находится от британского лагеря. И даже не подозревал о том, в какой стороне русский лагерь. Кирилл помнил карту, увиденную им у лейтенанта Шермана. Согласно ей, Хивы стояли на берегу Амударьи. Значит, ему следовало достигнуть берега реки и идти вдоль него, скрываясь от враждебно настроенных местных жителей. Вода — жизнь. Нужно держаться поближе к ней. Проблема заключалась в том, что песчаная буря существенно отнесла его на северо-запад, а к Амударье следовало идти на север-восток. Путь напрямую к лагерю был короче, но опаснее в виду отсутствия воды. А к реке длиннее, но вода могла спасти ему жизнь. Кирилл посетовал на то, что перед побегом у него совершенно не было возможности собрать какую-никакую еду и ёмкость с водой.
Каково же было его удивление, когда он, отогнув край брошенного тента, лежащего на дне циклера, помимо наполненных тюков, нашёл ящик, наполненный фруктами, овощами и флягами, наполненными водой. Помимо этого, он нашёл там целую жареную курицу.
— Ничего не понимаю. Что это? — удивлялся Кирилл. — Кто вздумал выкидывать посреди пустыни в лагере англичан еду?
Тюки тоже показались ему подозрительными. Собственно, как и тот самый непонятный шарообразный механизм, которым он свалил с ног мистера Стила. Будто кто-то, прознав план его побега, попытался утяжелить аппарат, накидав в него ненужных вещей.
— Но ведь можно было попросту развинтить колёса. Или порвать парус. Зачем делать такие сложности?
Он ещё больше откинул тент, с удивлением обнаружив среди тюков и ящиков знакомую головку. Симпатичную смуглую головку, увешанную драгоценностями.
— Вы… ТЫ?! — вырвалось у Кирилла.
— Да, я, — ничуть не смутившись, ответила княжна Сингх, вставая на ноги. — Доброе утро.
Она осмотрелась вокруг, как это делал пять минут назад сам Кирилл:
— Мы уже приехали в ваш лагерь?
Она встретилась с его тяжёлым взглядом, не обещавшим ничего хорошего.
— Ведь вы же собирались возвращаться к своим соплеменникам, я права?
— ЧТО ВЫ ТУТ ДЕЛАЕТЕ, ЧЁРТ ВАС ВОЗЬМИ?!
— Как непочтительно, — фыркнула девушка. — Я же говорила вам, что не поеду в Персию к своему наречённому супругу. С другой стороны, и британцы не желали отпускать меня обратно в Орчху. И даже пригрозили, что силой, под конвоем доставят меня в Тегеран. А я этого не хочу.
Она пожала плечиками:
— Что мне оставалось делать? Я видела, как вы смотрите на эту парусную лодку, и догадалась, что вы собираетесь сбежать на ней. Правда так и не поняла, что вы сделали с моими золотыми браслетами. Кстати, вы обещали мне вернуть их.
— Потом… деньгами…, — отмахнулся Кирилл, сдёрнув с головы повязку.
— Так вот, пока вы спали в своей камере, я перетаскала в этот аппарат тюки и ящики. Дозорные видели меня, и передали генералу. А генералу Уиллсону я сказала, что выкидываю ненужные вещи. И этот глупый боров просто кивнул и улыбнулся! А потом я и сама спряталась под тентом.
— В меня стреляли! — напомнил Кирилл Петрович. — Циклер в нескольких местах продырявлен! Вы понимаете, что могли погибнуть?
Мужчина выпрыгнул из лодки, и какое-то время ходил вокруг неё, взявшись за голову и постоянно поправляя волосы, забитые песком. Наконец, решившись, он вернулся, взяв Ануджу за руку, которой она оперлась на борт циклера:
— Вас нужно вернуть в лагерь британцев.
— Вы с ума сошли?! — Княжна резко отдёрнула руку, словно ошпарив её. — Я ни за что не вернусь туда!
Она осмотрела перекладины мачты, на которых болтались обрывки паруса:
— К тому же, как вы себе это представляете? Пешком? Мы проехали много миль. А парус уже не починить. Да и вам самим опасно возвращаться. После того, что вы там натворили в лагере на прощание, с вами церемониться не будут.
— Вы понимаете, что будете мне обузой? Я один буду точно знать, на что мне рассчитывать и на что мне хватит сил. А вы — неучтённый пункт в этом переходе по пустыне. — Он приблизился к её лицу, добавив, — Брезгливый, капризный и наглый пункт.
— Так что же, вы хотите оставить меня здесь? — Её нижняя губа задрожала. Она что же, готова расплакаться? Какое бесполезное расходование жидкости в центре пустынных Каракум!
— Помочь вы мне ничем не сможете. Будете только мешать.
Неожиданно лицо её озарилось счастливой улыбкой:
— Это я-то не смогу помочь? Вы ошибаетесь, Кирилл! Я могу оказаться очень даже полезной. — Ануджа села на перекладине, уложив руки на коленях. — После вчерашнего нашего разговора, когда вы расстроили меня описанием внешности моего супруга, я пошла к генералу Уиллсону, чтобы меня отпустили в Индию. Но у военных в комнате шло какое-то совещание, и мне пришлось какое-то время сидеть в коридоре. У дверей стоял солдат, и не подпускал меня ближе к двери. Но я всё равно кое-что расслышала.
Кирилл облокотился на борт, вслушиваясь в её слова. Скорее всего, ничего существенного эта красавица не узнала, просто старается прибавить себе веса в его глазах, чтобы показать свою нужность.
— И что же?
— Я слышала, как неизвестные голоса говорили, что какой-то первоначальный план по похищению Зимина не удался. — Ануджа подняла глаза к небу и взялась пальчиками за подбородок, стараясь не забыть ни слова. — Говорили, что сроки поджимают, так как вскоре и водитель, и какой-то танк будут задействованы в бою. Поэтому план по похищению переходит в план по устранению.
«Становится всё интереснее. Неужели они планируют убить Зимина? Но каким образом? Руками того самого диверсанта?»
— В конце генерал Уиллсон отдал приказ послать весть какому-то тайному агенту в русской ставке, чтобы он убил этого самого Зимина. — Она повернула головку к мужчине. — И весточку эту отправили вместе с группой местных бушменов ещё днём. Пять-шесть мужчин на конях. Они отправились на север ещё до начала бури.
А вот это уже было плохо. Очень плохо. Этот отряд опережал Кирилла как минимум на двенадцать часов! С другой стороны, эта песчаная буря существенно перебросила его циклер, покрыв громадное расстояние. И она же могла на долгие часы задержать бушменов.
Времени на раздумья не было. Он запрыгнул в аппарат, вынимая ящики с провизией.
— Собирайтесь. Мы пойдём пешком.
— Так я уже собралась, — радостно ответила княжна. — Все мои вещи тут.
— Где? — удивился Кирилл Петрович.
— Да вот же! — Ануджа окинула ладошкой всё то, что лежало под тентом. — Это ведь всё мои вещи.
— И сколько тут всего? — Брови мужчины всё выше и выше поднимались.
— Не так уж и много, согласно моему статусу и окружению. — Княжна стала перечислять, указывая пальцем с одетым на него кольцом с крупным изумрудом. — Тут два тюка с платьями, вот этот тюк с постельным бельём, здесь у меня пара ящиков с едой и водой. А вот это моя самая ценная поклажа — сундучок с драгоценностями и украшениями. Тут был ещё мой походный шатёр, но он, видимо, во время погони свалился за борт. Надо было его привязывать.
Кирилл задержал дыхание на десять секунд, после чего медленно выдохнул. Он успокоился:
— И как, по-вашему, я должен это нести? На себе?
— Но я же не думала, что парус порвётся! — Ануджа раздражённо махнула рукой на обрывки ткани, болтающиеся на перекладине мачты. — Я надеялась, что мы на этой лодке доедем до самого вашего лагеря.
— Нам придётся всё это оставить, — вынес вердикт Кирилл. — Только еды немного взять.
— Что?! Оставить? Да вы с ума сошли! Здесь ведь всё моё приданое! — Девушка встала на колени и любовно погладила ткань тюков. — Может как-нибудь зашить парус и дальше поехать?
— У нас нет времени. — Он привычно потянулся к карману, но потом, вспомнив, что часы у него отобрали, опустил руку. — Англичане могут вернуться за нами в любой момент. Я не знаю, сколько у них ещё может быть автоциклеров. Мы должны бежать. И как можно скорее.
Княжна вынула с самого дна лодки небольшой сундучок, покрытый искусной резьбой и позолотой:
— Может, хотя бы сундучок с моими драгоценностями?
Девушка наткнулась на хмурый взгляд исподлобья, который был красноречивее любых слов.
— Хорошо! Хорошо, я поняла…
Один из солдат, вернувшихся с пешей разведки, вышел вперёд и отдал честь генералу Уиллсону.
— Что же?
— Генерал Уиллсон! Нами найдены все три автоциклера, брошенных в погоню за русским пленником. Все аппараты были не в состоянии добраться до лагеря.
— То есть?
— Один оказался перевёрнут. Второй наполовину зарыт в песок. А у третьего, оказавшегося дальше всех от нашего штаба, оказался пробит котёл.
— И что там с самым дальним циклером?
— Вся команда этого аппарата была убита выстрелами. Также на теле каждого из четырёх офицеров обнаружены ожоги.
— Пленник не обнаружен?
— Никак нет, сэр. — Солдатик, несмотря на жару, дрожал как осиновый лист под тяжёлым взором генерала. — Следов парусного циклера не обнаружено. Их занесло песком. Чудо, что мы нашли свои автоциклеры при такой погоде.
Уиллсон отвернулся, услышав за спиной нервный смешок. Это оказался Дэмиен, прикрывавший рот ладонью.
— Вам смешно, мистер Блэкхарт?
— Ещё бы! Эх, каков воин, а? В одиночку уничтожил палаточный городок нашего лагеря, выведя из строя половину солдат. Да ещё смог вывести из строя все семь автоциклеров, которые наши инженеры считают последним словом техники. — Мужчина подошёл к генералу, прошептав ему на ухо. — Переманить такого человека надо было на свою сторону. А вы — пулю ему приготовили. Вот он и обиделся.
Разгневанный, генерал вновь повернулся к солдатам и офицерам, отдав приказ:
— Чтобы к вечеру все автоциклеры были доставлены обратно в лагерь. И немедля займитесь их починкой!
— А что с русским? — переспросил лейтенант МакКларен.
— Русский? Оставьте его на милость пустыни. — Мужчина коротко хохотнул. — Будем надеяться, что наша весточка скорее доберётся до диверсанта в лагере русских.
Бросив паровой циклер, Кирилл и Ануджа пошли строго на север, оставляя за собой в рыхлом песке глубокие следы. С помощью верёвок Кирилл приторочил на спину пару ящиков с провизией и водой, а также прихватив декоративный масляный фонарь с треугольными и звездообразными отверстиями, и спички, которые княжна, о чудо, сообразила взять с собой. Ружьё висело на правом плече, а небольшой запас пуль Кирилл спрятал в карманы гимнастёрки. Ануджа, жалуясь на жаркое солнце, взяла с собой из своих вещей только зонт.
— Вам, княжна, тяжело не будет?
— Ах, ну что вы. — Госпожа Сингх даже не заметила сарказма в его голосе. — Зонт прекрасно спасает от жары. Мне не тяжело.
Кирилл рассмеялся невинной юности девушки:
— Вот и прекрасно.
Час за часом они шли, не произнося ни слова. Кирилл берёг силы, а Анудже попросту не о чём было говорить. Они вышли из глубоких барханов, и теперь шли по ровной, отполированной многовековыми ветрами степи. Солнце, минуя зенит, стало клониться к западу. Где-то высоко в небе парила одинокая птица. С такого расстояния Кирилл Петрович не мог разглядеть её, но в душе надеялся, что это всё же не стервятник.
— Серость, — пожаловалась княжна. — Одна сплошная серость.
— А ведь и в таких местах тоже люди живут.
— Не понимаю я их. Жить в джунглях — это понятно. Повсюду вода, зелень и фрукты, животные. А тут — одна сплошная серость. Никаких красок. Одно уныние. Здесь невозможно жить, — пробурчала под нос девушка, пнув ножкой мелкий камешек. — Здесь нет ничего, кроме песка и камней.
Кирилл начинает говорить:
— Вы правы, княжна. В пустыне есть одно-единственное богатство — это песок. Спереди и позади. Справа и слева. Сколько видит глаз, во все стороны. И там, за горизонтом, только песок. Земля, опалённая солнцем…
Ануджа указала пальчиком вправо, где в нескольких местах поверхность степи прерывалась тонкими болотистыми лужицами, присыпанные сверху белёсым порошком.
— Что это там? Такое белое…
Кирилл прищурился, выискивая изменения вокруг себя. Найдя причину беспокойства девушки, он улыбнулся:
— Это солончаки. Нам они никакой пользы не принесут. Воды там нет, одна только грязь.
Продолжение следует…
Солнце уже совершило четверть своего пути по небосклону, когда циклер Кирилла Петровича встал окончательно, застряв посреди бесплодной степи. Жестокий ветер, растягивая ткань паруса, расширил пулевые отверстия и окончательно разорвал его. Мужчина встал на лодке и осмотрелся вокруг. Ровное пространство пустоши, просматриваемое на многие вёрсты, не давало даже надежды на то, что кто-то нужный окажется рядом. Помощи и спасения ждать было неоткуда.
— Вот и отлично. Значит, не буду зависеть от обстоятельств.
Ветер продолжал задувать, но уже не с такой силой, как ночью. Он видел, как в отдалении от него всё ещё держится стена песка и пыли, которую уносило дальше, на север.
Он не знал, на каком расстоянии сейчас находится от британского лагеря. И даже не подозревал о том, в какой стороне русский лагерь. Кирилл помнил карту, увиденную им у лейтенанта Шермана. Согласно ей, Хивы стояли на берегу Амударьи. Значит, ему следовало достигнуть берега реки и идти вдоль него, скрываясь от враждебно настроенных местных жителей. Вода — жизнь. Нужно держаться поближе к ней. Проблема заключалась в том, что песчаная буря существенно отнесла его на северо-запад, а к Амударье следовало идти на север-восток. Путь напрямую к лагерю был короче, но опаснее в виду отсутствия воды. А к реке длиннее, но вода могла спасти ему жизнь. Кирилл посетовал на то, что перед побегом у него совершенно не было возможности собрать какую-никакую еду и ёмкость с водой.
Каково же было его удивление, когда он, отогнув край брошенного тента, лежащего на дне циклера, помимо наполненных тюков, нашёл ящик, наполненный фруктами, овощами и флягами, наполненными водой. Помимо этого, он нашёл там целую жареную курицу.
— Ничего не понимаю. Что это? — удивлялся Кирилл. — Кто вздумал выкидывать посреди пустыни в лагере англичан еду?
Тюки тоже показались ему подозрительными. Собственно, как и тот самый непонятный шарообразный механизм, которым он свалил с ног мистера Стила. Будто кто-то, прознав план его побега, попытался утяжелить аппарат, накидав в него ненужных вещей.
— Но ведь можно было попросту развинтить колёса. Или порвать парус. Зачем делать такие сложности?
Он ещё больше откинул тент, с удивлением обнаружив среди тюков и ящиков знакомую головку. Симпатичную смуглую головку, увешанную драгоценностями.
— Вы… ТЫ?! — вырвалось у Кирилла.
— Да, я, — ничуть не смутившись, ответила княжна Сингх, вставая на ноги. — Доброе утро.
Она осмотрелась вокруг, как это делал пять минут назад сам Кирилл:
— Мы уже приехали в ваш лагерь?
Она встретилась с его тяжёлым взглядом, не обещавшим ничего хорошего.
— Ведь вы же собирались возвращаться к своим соплеменникам, я права?
— ЧТО ВЫ ТУТ ДЕЛАЕТЕ, ЧЁРТ ВАС ВОЗЬМИ?!
— Как непочтительно, — фыркнула девушка. — Я же говорила вам, что не поеду в Персию к своему наречённому супругу. С другой стороны, и британцы не желали отпускать меня обратно в Орчху. И даже пригрозили, что силой, под конвоем доставят меня в Тегеран. А я этого не хочу.
Она пожала плечиками:
— Что мне оставалось делать? Я видела, как вы смотрите на эту парусную лодку, и догадалась, что вы собираетесь сбежать на ней. Правда так и не поняла, что вы сделали с моими золотыми браслетами. Кстати, вы обещали мне вернуть их.
— Потом… деньгами…, — отмахнулся Кирилл, сдёрнув с головы повязку.
— Так вот, пока вы спали в своей камере, я перетаскала в этот аппарат тюки и ящики. Дозорные видели меня, и передали генералу. А генералу Уиллсону я сказала, что выкидываю ненужные вещи. И этот глупый боров просто кивнул и улыбнулся! А потом я и сама спряталась под тентом.
— В меня стреляли! — напомнил Кирилл Петрович. — Циклер в нескольких местах продырявлен! Вы понимаете, что могли погибнуть?
Мужчина выпрыгнул из лодки, и какое-то время ходил вокруг неё, взявшись за голову и постоянно поправляя волосы, забитые песком. Наконец, решившись, он вернулся, взяв Ануджу за руку, которой она оперлась на борт циклера:
— Вас нужно вернуть в лагерь британцев.
— Вы с ума сошли?! — Княжна резко отдёрнула руку, словно ошпарив её. — Я ни за что не вернусь туда!
Она осмотрела перекладины мачты, на которых болтались обрывки паруса:
— К тому же, как вы себе это представляете? Пешком? Мы проехали много миль. А парус уже не починить. Да и вам самим опасно возвращаться. После того, что вы там натворили в лагере на прощание, с вами церемониться не будут.
— Вы понимаете, что будете мне обузой? Я один буду точно знать, на что мне рассчитывать и на что мне хватит сил. А вы — неучтённый пункт в этом переходе по пустыне. — Он приблизился к её лицу, добавив, — Брезгливый, капризный и наглый пункт.
— Так что же, вы хотите оставить меня здесь? — Её нижняя губа задрожала. Она что же, готова расплакаться? Какое бесполезное расходование жидкости в центре пустынных Каракум!
— Помочь вы мне ничем не сможете. Будете только мешать.
Неожиданно лицо её озарилось счастливой улыбкой:
— Это я-то не смогу помочь? Вы ошибаетесь, Кирилл! Я могу оказаться очень даже полезной. — Ануджа села на перекладине, уложив руки на коленях. — После вчерашнего нашего разговора, когда вы расстроили меня описанием внешности моего супруга, я пошла к генералу Уиллсону, чтобы меня отпустили в Индию. Но у военных в комнате шло какое-то совещание, и мне пришлось какое-то время сидеть в коридоре. У дверей стоял солдат, и не подпускал меня ближе к двери. Но я всё равно кое-что расслышала.
Кирилл облокотился на борт, вслушиваясь в её слова. Скорее всего, ничего существенного эта красавица не узнала, просто старается прибавить себе веса в его глазах, чтобы показать свою нужность.
— И что же?
— Я слышала, как неизвестные голоса говорили, что какой-то первоначальный план по похищению Зимина не удался. — Ануджа подняла глаза к небу и взялась пальчиками за подбородок, стараясь не забыть ни слова. — Говорили, что сроки поджимают, так как вскоре и водитель, и какой-то танк будут задействованы в бою. Поэтому план по похищению переходит в план по устранению.
«Становится всё интереснее. Неужели они планируют убить Зимина? Но каким образом? Руками того самого диверсанта?»
— В конце генерал Уиллсон отдал приказ послать весть какому-то тайному агенту в русской ставке, чтобы он убил этого самого Зимина. — Она повернула головку к мужчине. — И весточку эту отправили вместе с группой местных бушменов ещё днём. Пять-шесть мужчин на конях. Они отправились на север ещё до начала бури.
А вот это уже было плохо. Очень плохо. Этот отряд опережал Кирилла как минимум на двенадцать часов! С другой стороны, эта песчаная буря существенно перебросила его циклер, покрыв громадное расстояние. И она же могла на долгие часы задержать бушменов.
Времени на раздумья не было. Он запрыгнул в аппарат, вынимая ящики с провизией.
— Собирайтесь. Мы пойдём пешком.
— Так я уже собралась, — радостно ответила княжна. — Все мои вещи тут.
— Где? — удивился Кирилл Петрович.
— Да вот же! — Ануджа окинула ладошкой всё то, что лежало под тентом. — Это ведь всё мои вещи.
— И сколько тут всего? — Брови мужчины всё выше и выше поднимались.
— Не так уж и много, согласно моему статусу и окружению. — Княжна стала перечислять, указывая пальцем с одетым на него кольцом с крупным изумрудом. — Тут два тюка с платьями, вот этот тюк с постельным бельём, здесь у меня пара ящиков с едой и водой. А вот это моя самая ценная поклажа — сундучок с драгоценностями и украшениями. Тут был ещё мой походный шатёр, но он, видимо, во время погони свалился за борт. Надо было его привязывать.
Кирилл задержал дыхание на десять секунд, после чего медленно выдохнул. Он успокоился:
— И как, по-вашему, я должен это нести? На себе?
— Но я же не думала, что парус порвётся! — Ануджа раздражённо махнула рукой на обрывки ткани, болтающиеся на перекладине мачты. — Я надеялась, что мы на этой лодке доедем до самого вашего лагеря.
— Нам придётся всё это оставить, — вынес вердикт Кирилл. — Только еды немного взять.
— Что?! Оставить? Да вы с ума сошли! Здесь ведь всё моё приданое! — Девушка встала на колени и любовно погладила ткань тюков. — Может как-нибудь зашить парус и дальше поехать?
— У нас нет времени. — Он привычно потянулся к карману, но потом, вспомнив, что часы у него отобрали, опустил руку. — Англичане могут вернуться за нами в любой момент. Я не знаю, сколько у них ещё может быть автоциклеров. Мы должны бежать. И как можно скорее.
Княжна вынула с самого дна лодки небольшой сундучок, покрытый искусной резьбой и позолотой:
— Может, хотя бы сундучок с моими драгоценностями?
Девушка наткнулась на хмурый взгляд исподлобья, который был красноречивее любых слов.
— Хорошо! Хорошо, я поняла…
Один из солдат, вернувшихся с пешей разведки, вышел вперёд и отдал честь генералу Уиллсону.
— Что же?
— Генерал Уиллсон! Нами найдены все три автоциклера, брошенных в погоню за русским пленником. Все аппараты были не в состоянии добраться до лагеря.
— То есть?
— Один оказался перевёрнут. Второй наполовину зарыт в песок. А у третьего, оказавшегося дальше всех от нашего штаба, оказался пробит котёл.
— И что там с самым дальним циклером?
— Вся команда этого аппарата была убита выстрелами. Также на теле каждого из четырёх офицеров обнаружены ожоги.
— Пленник не обнаружен?
— Никак нет, сэр. — Солдатик, несмотря на жару, дрожал как осиновый лист под тяжёлым взором генерала. — Следов парусного циклера не обнаружено. Их занесло песком. Чудо, что мы нашли свои автоциклеры при такой погоде.
Уиллсон отвернулся, услышав за спиной нервный смешок. Это оказался Дэмиен, прикрывавший рот ладонью.
— Вам смешно, мистер Блэкхарт?
— Ещё бы! Эх, каков воин, а? В одиночку уничтожил палаточный городок нашего лагеря, выведя из строя половину солдат. Да ещё смог вывести из строя все семь автоциклеров, которые наши инженеры считают последним словом техники. — Мужчина подошёл к генералу, прошептав ему на ухо. — Переманить такого человека надо было на свою сторону. А вы — пулю ему приготовили. Вот он и обиделся.
Разгневанный, генерал вновь повернулся к солдатам и офицерам, отдав приказ:
— Чтобы к вечеру все автоциклеры были доставлены обратно в лагерь. И немедля займитесь их починкой!
— А что с русским? — переспросил лейтенант МакКларен.
— Русский? Оставьте его на милость пустыни. — Мужчина коротко хохотнул. — Будем надеяться, что наша весточка скорее доберётся до диверсанта в лагере русских.
Бросив паровой циклер, Кирилл и Ануджа пошли строго на север, оставляя за собой в рыхлом песке глубокие следы. С помощью верёвок Кирилл приторочил на спину пару ящиков с провизией и водой, а также прихватив декоративный масляный фонарь с треугольными и звездообразными отверстиями, и спички, которые княжна, о чудо, сообразила взять с собой. Ружьё висело на правом плече, а небольшой запас пуль Кирилл спрятал в карманы гимнастёрки. Ануджа, жалуясь на жаркое солнце, взяла с собой из своих вещей только зонт.
— Вам, княжна, тяжело не будет?
— Ах, ну что вы. — Госпожа Сингх даже не заметила сарказма в его голосе. — Зонт прекрасно спасает от жары. Мне не тяжело.
Кирилл рассмеялся невинной юности девушки:
— Вот и прекрасно.
Час за часом они шли, не произнося ни слова. Кирилл берёг силы, а Анудже попросту не о чём было говорить. Они вышли из глубоких барханов, и теперь шли по ровной, отполированной многовековыми ветрами степи. Солнце, минуя зенит, стало клониться к западу. Где-то высоко в небе парила одинокая птица. С такого расстояния Кирилл Петрович не мог разглядеть её, но в душе надеялся, что это всё же не стервятник.
— Серость, — пожаловалась княжна. — Одна сплошная серость.
— А ведь и в таких местах тоже люди живут.
— Не понимаю я их. Жить в джунглях — это понятно. Повсюду вода, зелень и фрукты, животные. А тут — одна сплошная серость. Никаких красок. Одно уныние. Здесь невозможно жить, — пробурчала под нос девушка, пнув ножкой мелкий камешек. — Здесь нет ничего, кроме песка и камней.
Кирилл начинает говорить:
— Вы правы, княжна. В пустыне есть одно-единственное богатство — это песок. Спереди и позади. Справа и слева. Сколько видит глаз, во все стороны. И там, за горизонтом, только песок. Земля, опалённая солнцем…
Ануджа указала пальчиком вправо, где в нескольких местах поверхность степи прерывалась тонкими болотистыми лужицами, присыпанные сверху белёсым порошком.
— Что это там? Такое белое…
Кирилл прищурился, выискивая изменения вокруг себя. Найдя причину беспокойства девушки, он улыбнулся:
— Это солончаки. Нам они никакой пользы не принесут. Воды там нет, одна только грязь.
Продолжение следует…
0 комментариев