По следам пропавшей экспедиции. Глава 5

Добрый день, дамы и господа! Рад снова всех вас приветствовать, и снова в литературном разделе. Ну, не буду более тянуть хвост несчастного животного:

Глава 5. Сеанс связи



– Капитан, – взволнованно произнёс Серафим Иванович, – там что-то происходит! Мне показалось, я видел взрыв!

– Да, я тоже его видел, – спокойно подтвердил Белов.

– Нам нужно вернуться, и оказать помощь!

– Поверьте мне, – Белов дёрнул ручку телеграфа, и, дождавшись ответного звонка, обернулся к собеседнику, – лучшее, что мы можем сделать – это убраться отсюда поскорее. Для береговых… Простите, для наземных служб отправление корабля всегда связано с целым ворохом проблем, и если мы сейчас вернёмся, их станет ещё больше. Думаю, что при таком количестве жандармов там легко разберутся с бомбистами. А для раненых, если таковые будут, в Небесном городке есть госпиталь. Впрочем, через…

Капитан достал из кармана хронометр, сверил его с бортовым, и продолжил:

– Через пятьдесят две минуты состоится сеанс связи с телеграфной службой штаба. Я попрошу Ирину Васильевну допустить вас к оборудованию. Думаю, новости, полученные, так сказать, из первых рук, вас успокоят.

Серафиму Ивановичу оставалось только согласиться, и смиренно ожидать сеанса связи. Каким образом он будет проходить, врачу было решительно непонятно. Но, поразмыслив, он решил, что Сорока каким-то образом подключится к проводам на телеграфном столбе. Даже вообразил себе картинку, на которой отважная девушка спускается к столбу по верёвочной лестнице. Но действительность оказалась куда более интересной. Ирина Васильевна провела Полежаева через ту самую, жутко секретную дверь, и они оказались перед двумя ещё более загадочными люками, похожими на крышки банковских хранилищ. У одного из них девушка сняла свой кулон, разделила его надвое, показала немного опешившему Серафиму Ивановичу хитрый ключ, скрывавшийся внутри, и с улыбкой вставила его в едва заметный паз замка. Затем несколько раз крутнула маховик, и люк открылся.

– Это всё Женя придумал, – с гордостью сказала она. – Проходите!

Сорока повернула ручку выключателя, и небольшое помещение залил яркий электрический свет.

Комната оказалась крохотной (в ней едва могло уместиться несколько человек), но до жути интересной. Одна стена была обычная, обшитая мягкой тканью, как и в остальных помещениях. Одна была занята дверным механизмом. А вот две другие заинтересовали Серафима Ивановича, как новая игрушка младенца. Стена напротив входа была закрыта ажурными кожухами, за которыми с тихим шуршанием вращались валы, заканчивавшиеся шкивами. Но самой интересной была стена слева. Она была похожа на большой металлический стол-бюро, с ящичками и окошечками до самого потолка.

Ирина Васильевна, не тратя слов на объяснение, откинула один из кожухов, надавила ногой на педаль, спрятанную в углу, и набросила широкий ремень на один из стоявших неподвижно шкивов.

– Не до конца продуманная система, – прокомментировала она отпуская педаль. Шкив закрутился и стол-бюро весело замигал огоньками. – Чтобы включить аппаратуру, нужно запустить собственный генератор. Вот почему нельзя было провести электричество от основной сети?

Серафим Иванович молчал. Он только что попал в «Наутилус» Жюля Верна, и от переполнявших его эмоций не мог вымолвить и слова.

– Впрочем, – задумчиво произнесла девушка, – возможно, это было сделано из соображений безопасности. А вдруг основной генератор сломается? А вот и лампа прогрелась.

Она откинула крышку одного из «ящичков», и за ней обнаружилась большая катушка медной проволоки, поверх которой была надета рамка, с несколькими витками такого же провода.

Ирина Васильевна чем-то щёлкнула, и комната наполнилась треском. Затем она покрутила какую-то ручку, и оказалось, что рамка может перемещаться относительно катушки. Но самым интересным было, конечно же не это. В какой-то момент, сквозь треск начала проступать искажённая речь: «ла… кл…окл…сокол, сокол…я-скала, сокол, сокол, я – скала»

– Ого, они уже на связи!

Сорока открыла ещё один «ящичек», и достала оттуда обычный микрофон от Белловского телефонного аппарата. Единственным отличием от последнего была клавиша, закреплённая на рукояти.

– «Скала», «Скала», я – «Сокол», – сказала она в микрофон. – Связь есть. Что у вас нового?

– Всё в порядке, – прохрипела «Скала».

– А взрыв? – настояла Ирина Васильевна.

– Тоже порядок. Разрушений мало, бомбист арестован. Ранена одна лошадь и цветочница родила с перепугу. Как проходит полёт?

– Полёт проходит в штатном режиме, – ответила девушка, и зачитала ряд цифр, с бумажки, полученной от капитана.

– Всё принял, – прохрипела «Скала», – до связи!

– До связи, – ответила Сорока, и снова чем-то щёлкнула. Стол-бюро словно уснул: хрип затих, а свечение окошек медленно угасло.

– Ох, – наконец перевёл дух Серафим Иванович. – Вот это да! Это ваш наставник такое придумал? Попов?

– Ну да, – скромно потупилась Ирина Васильевна. – Мы с ним года два над этой машиной работали.

– Боже мой, – расцвёл в улыбке врач, – как я рад! За вас, за Женю… Умница!

Он расцеловал покрасневшую девушку в обе щёки, и добавил:

– Только не останавливайтесь! Девятнадцатый век должен запомниться не войнами, а вашими с Женей изобретениями!