Ржач. История без героя. Персонаж для варгейма Викториум.

Ржач. История без героя.
Иллюстрация — авторства г-жи Гайки89, за что ей огромное спасибо.

Замок несгораемого шкафа был весьма непрост. Хуже того, сделан был не по нашему, не по русски, и даже не на европейский манер — явно приложил руку мастер из проклятого Ниппона. Даже цифирок родных не было на рукоятках, а вместо них красовались косоглазые закорючки. Это не делало работу безнадёжной — любой механизм, по сути, взломать можно — но затягивало её. Здесь и сейчас, когда в любой момент в кабинет мог войти кто-то из охраны на приёме, это было куда как некстати. Впрочем, жизнь всегда подгоняла пинками, и спешить было не впервой.

_______________________________________

Началось всё давно и далеко отсюда. Родился Ржач в Алапаевске, мелком городишке в самом сердце Расеи. Как его звали мать с отцом, он уже и не помнил, а если помнил, то никому не говорил. Собственно, и родителей-то не помнил. Мать умерла, когда ему три годка было, от инфлюэнцы. Отца не знал. Говаривали потом, что был он заезжий инженеришка-шотландец, талант, химик-механик от Бога. Может, и был, а может, потом придумали — то Бог и знает. Другой родни не было — мать сама приезжая была.

От трупа матери забрали в приют. Пожил до семи лет, жил как жил. Во время вылазок в город задружился с местной пацанвой-голытьбой. Сбежал — особо не искали: кому нужен? Наладился с шайкой лазить по огородам, по карманам-корзинам тырить, потом по домам. И со ножом по ночам тоже хаживали, когда совсем туго становилось — а куда денешься, жрать-то охота. Ржач быстро оказался «в почёте» — потому что был он рыжий, с гривой густо-ржавого цвета. И отчаянный — на рожон не лез никогда, в задирах-зачинщиках не был, но в нужный момент, как сжатая пружина, выстреливал, и решал дело порой. Вот за рыжесть и прозвали — Ржач.
На досуге, когда другие пить-гулять уходили, оставался порой в уголке, возился с железками. Учился пилить, гнуть, кусать, ломать и переделывать. На замках ломаных учился — с каждого дела брал с собой. Товарищи быстро завязали подначивать — по зубам получили да увидели, что дело полезное — умел вскрыть без шума и фомки. Дела в гору пошли у шайки — взлом по тихому ценнее в сто крат. Тогда Ржач смог уделять времечко книжкам и беседам со знающими ворами, что да как. За деньги подучился механике, чуток химии — кислоты капнуть куда надо, тихий патрон взорвать в пружинке. Вломщик стал знатный, короче говоря.
За знания в кислотах, ржу наводящих — ещё крепче кличка прилипла.

Поднакопив денег, твёрдо и спокойно пожал руки друзьям-товарищам и подался в Нижний Тагил. Отговаривали, но мешать не посмели — уважали. Уехал потому, что мал для него стал Алапаевск уездный, беден. А Нижний Тагил — центр промышленности, тут и заводы, и фабрики, и шахты. А у них — хозяева, а у хозяев — особняки битком набитые. Стал в одиночку работать — благо на сейфы ему ума уже хватало, а дорогое весит немного, и один унесёшь целое состояние.

___________________________________________________

Приём в особняке ниппонского посольства вёлся по случаю каких-то особо важных переговоров, и именно к его началу привезли то, что Ржачу надо было достать — пакет документов. Пакет непредставимо важный — ради него не побоялись устроить массу шума и отнять с десяток жизней. Точнее, это случится минут через 10 — сообщник как раз заводит механизм взрывной машины, прямо в зале, где идёт приём — подпортил камин в зале, и сейчас делает вид, что осматривает его. Он нанят в посольство истопником, а Ржач — кладовщиком, то есть ему-то самому тут находиться уж никак не положено. Тем более рядом со шкафом.

Но вот — нужная слабина механизма найдена. Если капнуть сюда кислоты и немного подождать — крутить рукоятки не понадобится. Осторожно, не задеть пружину — она запускает тревогу. Опирать носик шприца с кислотой на край отверстия нельзя, именно к нему пружина и ведёт — поэтому, твёрдо прижать к стенке шкафа книжку и опереть на неё. Нажать чуток. Всё.

Томительные мгновения ожидания, целых семь. Когда только что напрягал весь ум и умения, а теперь ждёшь — кажутся вечностью.

ЗВЯК!

Всё. Замок сдался.
Тихонько, по волоску, открыть крышку — ещё немало может сюрпризов быть внутри — но нет, понадеялись на хитрый замок. Внутри шкафа — три полки. Сверху деньги, много. Снизу вожделенный пакет — в зеленоватую рисовую бумагу запечатан, в кожаный футляр уложен, печать жёлтая, с гербом Императора Ниппона — хризантема, не вскрыта. Его в карман.
На средней полке — ножичек японский в ножнах. Маленький, чуть длиннее ладони. Ножны без украшений, потертые. Такой нож прячут от чужих глаз, не показывают никому — но берегут и точат острее всех других, и делают из самой лучшей стали. Кусунгобу — его косоглазые берегут для своих кишок, на случай позора.
Ржач достал ножик из ножен, глянул в лезвие. Неповторимый узор пятен, одно в другом — самая лучшая сталь, но отполирован до зеркального блеска. Поднёс к лицу, всмотрелся — ох, не только комната в нём отражалась — память. Память ненасытная, бессонная.
Ах да, ещё в нём отражался напарник-сообщник, стоящий в дверях и достающий из тайного кармана малютку-револьвер.

______________________________________________

Попался тогда Ржач на глупости своей. Полез в дом директора крупного завода, делающего механику для царской армии — даже протезы для офицеров собирали. Пока копался со шкафом — его и скрутили: на дверке хлипкой механизм был, дёрнулся шнурок — звоночек в полицейской части затрезвонил. Про такое и не слыхивали раньше — сам главный инженер завода проектировал.
Суд был прост и скор — чего тут думать? Пожизненно, как можно дальше. Обжалованию не подлежит.

Эх, краюшек Родины, остров Сахалин! И не пожалели денег — только довезти вагон каторжников до Петропавловска-Камчатского, оттуда пароходом ещё. Пристрелить дешевле бы вышло, а суть та же. Нет возврата с Сахалина.
Привезли, выгрузили, до посёлка довели, общую избу на время показали, одёжу выдали — живи! Даже забора нет вокруг поселения — куда сбежишь? Пароход раз в месяц приходит, припасы привезёт, охрану сменит, и всё. Остров велик, каменист, дик. Беги, если жить не в радость, сдохни с голоду-холоду. Отчаянный, ружей не боишься — сколоти банду, напади на охрану, паром угони — дальше куда? В своём порту расстреляют, в чужом — тем паче. К берегу глухому пристать — хоть и не уплывай. Сибирь.
Прижился, куда деться. Работал, ел, спал. В зверя не превратился, баб не позабыл — все вместе жили, мужики и бабы, не тюрьма ведь. Один посёлок, кого стыдиться? Друзей близких не завёл — их и на воле не было, но с одним сошёлся. В паре драк плечо к плечу стояли, лес вместе валили. Друзья, не друзья — одной беды невольники, одной судьбы.

А через пролив от Сахалина был Ниппон. Страна древняя, гордая, чужая. Всё жили они особняком, про мир вокруг знать не хотели — пришлось: стала Европа делить Азию. Расее один кусок, Англии — другой ломтик, Франции с Австрией — мелкие огрызочки. Кто возражал — узнавал, из чего западные варвары стрелять умеют. Разделились, куда деваться?
Ниппон-то давным давно знать местная поделила — князья-даймё, из воинов-самураев самые знатные. Император во дворце запертым сидел, бога солнца изображал — власти не имел. А англичане пришли — и князей поприжали. Остались самураи при своих домах-дворах, а ни силы военной, ни денег. Многие уже до того в разбой подались, а тут и совсем знатным припёрло к горлу.
Так вот, наследнички князьков завели обычай друг перед другом выучкой кичиться, знанием традиций и умений воинских. Власти нет, денег нет, одно имя осталось да честь. Самуравьишки.
С ближайшего Хоккайдо, и даже с других островов, приплывали на утлых лодчонках — в похожих чукчи рыбу промышлять ходят — к берегам Сахалина. В одной лодке — один, с мечами, луком, стрелами — как подобает знатному воину. Приплывут-затаятся в скалах прибрежных, и ждут. Ждут, пока на берег кто из варваров пришлых выйдет по какой надобности — рыбу ли ловить, паром ли смотреть, закат ли. Подойдёт поближе — юркнут из-за камней на лодочке, луками звякнут. Потом вылезут — спорят: чья стрела ближе к сердцу вошла, тот и лучше традиции чтит. Стрелы у каждого разные, в цвета рода выкрашены.

Вот и сидели раз Ржач с товарищем его на камне, закат провожали — и дикая душа иногда требует красоты. Перед ними бухточка безопасная была, никаких ниппонцев не боялись — камни у ворот бухты далеко, всё на виду, вовремя видно косых. Глядь — а у бережка почти встаёт один, бамбуковую трубочку изо рта плюёт — подплыл под водой, исхитрился. Ржач за камень упал, а товарищ спереди, со стрелой в груди. Хрипел — жив ещё был. Да чем помочь — уже другие плывут из-за скал. Порубят, и уши увезут — хвалиться.
Убежал Ржач. Не потому, что струсил, а потому, что делать нечего было. Прибежал в посёлок, крикнул охране — да что им один каторжник? Придёт паром — запишут убыль, отшлют на большую землю весть, что можно меньше припасов слать. А отбивать не полезут — да и поздно.

___________________________________________

Клинок ниппонский рассёк воздух с тихим свистом. Он, вообше-то, для метания не очень подходит — рукоять тяжелее. Но повезло, да и Ржач только и хотел, что отвлечь напарничка — а нож воткнулся как надо. Сталь старинная не подвела — острее бритвы нож-кишкорез. В грудь, справа, ближе к плечу — куда надо. Выронил бывший соратник пистолет, рванул нож из тела. Ржач кинулся вперёд — ведь только в театрах от одного удара ножом умирают. Успел — нож выбил, в угол загнал, свалил, кулаками заглушил — раненого-то. Нож подхватил, прижал к полу.
И одним ударом — по горлу. Если убивать приходилось — а приходилось — так он поступал всегда. Раненый и крикнуть, и узнать потом может — а так надёжнее. Улыбка от уха до уха, будто ржёт мертвец — за такой его обычай когда-то кличка насовсем затвердела. Не по кровожадности это — по основательности во всех делах.

Тут дом вздрогнул. Звук до ушей даже не дошёл — Ржача швырнуло через всю комнату со страшной силой — камин со взрывчаткой был как раз по ту сторону стены, и её частично разнесло. Сознание вышибло.

________________________________________________

После того случая Ржач не сломался, но сдал заметно. Порой в него стреляли, с ножом кидались, искали по всем углам — но ради забавы мишенью не был раньше. Их всего-то двое сидело, мог и он валяться под камнем. Такое не забывается. Но годы шли дальше.
Когда к берегу причалил странный баркас, Ржач как раз брёл по берегу, от соседнего посления, где был по делу, до своего. Баркас не имел на мачте флага, форму имел непривычную, двигателя слышно не было. Вылезли двое, один покрупнее, другой мелкий, жилистый. Пошли к нему. Удивляться не стал — раз так приплыли, значит, зачем-то нужен.
Сказали просто — нужен специалист. Дело секретное, вопросов не спрашивать. Содержание дают. После окончания — немного денег и паспорт — новая жизнь. Ехать сейчас. Сел и отчалили. Почему без слов согласился? — кто не был на Сахалине, не поймёт. Куда угодно — только выбраться.

Приплыли, одежду купили, сели на поезд. В пути — рассказали всё, что ему надо было знать. Надо выкрасть документы, из броневого шкафа японского посла. Будет диверсия — взрыв, чтобы всё свалить на анархистов, свидетелей убрать, полицию запутать. Его самого и ещё одного — как раз тот, жилистый — устроят на работу в посольство. Сообщник закладывает бомбу, он сам — взламывает шкаф, забирает пакет. Уходят по отдельности, встречаются потом, в условленном месте. Ржач отдаёт пакет -получает деньги и документ. Дальше сам по себе.
Приехали — в самый Петербург, где же ёщё посольству быть? Полелились в квартире съёмной, всё нужное купили — одежду, инструмент, приборы-химикаты. Устроились в посольство — те, кто работали там, пропали куда то. Один спьяну под телегу попал, другой просто уехал — почему, отчего? Кто знает. Ржач помаленьку, осторожно мастерил устройство и подбирал инструмент, кое-что даже смастерить пришлось — так, пара вещиц, подмога в сложный момент.
Однажды наткнулся на посла — он с супругой жили при посольстве, в пристройке с садиком. Сдержался с трудом. В последний раз он этого посла видел по пояс в воде, с луком и стрелами в руках, а костюм нынешний цветов оперения тех стрел — видать, знатного рода наследник товарища убил, раз на такой пост попал. Совпало, или прослышали наниматели? — кто расскажет? Если слышали, верно рассчитали — от дела теперь только смерть оторвёт.
Супруга у посла была — тоже из чудес чудо. Ржач пару раз, из окна, видал, как она во дворе поутру тычками да пинками доски портила. С такой бабой не спорь. И винтовка невиданая — не случайно с колокольни в полверсте от посольства птицы иногда падали наземь. Живёт в Расее, птицы тоже русские — их не жалко.

С утра всё как задумано шло. Пришли на работу, под полами всё нужное принесли, часть из тайничков в доме достали. Гости съезжались, повара обед готовили. Музыка заиграла, танцы-разговоры. Речь посла намечалась на восемь часов, на неё-то все до единого обязаны были собраться — самое подходящее время. Переглянулись с напарником и пошли браться за дело.
___________________________________________

В голове гудело страшно, тело порядком саднило, лёгкие драло от дыма — в доме от горящих ошмётков взрыва начинался пожар. От кашля и очнулся, привстал. Привалился к стене, отчаянно пытаясь собраться. В оглушённом мозгу проступали последние минуты до беспамятства — хорошо хоть память не отшибло. Всплыли футляр с пакетом и ножик. Нащупал глазами, подполз на четвереньках — так пока удобнее, подобрал. Поднялся, шатаясь побрёл к выходу — полиция или нет, но оставаться в доме нельзя.
Дом был пуст, все, кто мог, уже выбежали на улицу. Полиции ещё не было — значит, не так долго провалялся. У чёрного входа никого не было — все столпились у парадного, и бывшие в доме, и зеваки — сбились в кучу, делятся слухами и возбуждением, как обычно при происшествии.
В дверях споткнулся и полетел на четвереньки. В стену над головой воткнулась со свистом и треском пуля. Ржач, как из пушки выстреленный, метнулся в переулок — страх смерти прочистил привыкшие к настороженности мозги мигом. Эту пуля он узнал бы из тысяч выстрелов — тем более, что выстрела и не слыхал. Второго шанса проклятая ниппонка не даст — невообразимыми петлями Ржач пронёсся переулком, затем вторым и третьим, в глубь города. И откуда она взялась там, как успела на крышу соседнего дома? — потом расскажут, что она и винтовку-то достала, с парохода домой спрыгнув.

__________________________________________

Лимит символов поймал нас и тут, но мы его перехитрим. Конец истории и описание персонажа в игровой системе — на фотокопии текста.