Роман

Уже какое-то время пишу роман в жанре стимпанк/детектив/фантастика. Подумал, возможно местному контингенту будет интересно увидеть пару-тройку главок.
Виктория Тор, ловец слов.

Часть 1. Рукопожатие смерти.

Глава 1, в которой человек предполагает, а кто-то иной располагает.

Сэр Вильгельм Ил морщился перед зеркалом. Для своих шестисот месяцев выглядел он неплохо, более чем. Благородные морщины на лбу и в уголках глаз выдавали в нем человека большого ума, делали его слишком узкую голову более благообразной и скрывали природную агрессивность черт худого аристократического лица. Плотно сжатые губы, которые он тщательно подвел прозрачной голубоватой помадой, недовольно надулись, когда Вильгельм обнаружил начинающие зарождаться мешки под глазами. Что поделать, дипломатическая жизнь обязывает к некоторым излишествам, а он уже не мальчик, чтобы каждую неделю пить дорогое воское игристое вино в течение какого-нибудь приема, длящегося около трех ронов, опустошая по две-три бутылки. Он густо намазал мешки специальным кремом с легким запахом ягоды бар. Ее тонкий и немного терпкий аромат великолепно гармонировал с сильным запахом кедрового масла, который Вильгельм предпочитал в качестве своего основного аромата. Он взял душистую деревянную расческу и аккуратно причесал свои длинные, начинающие седеть волосы. Они были порядком длинные и очень густые, род Ил происходил с севера, а там лысые были редкостью. Основатель рода, сэр Иммануил рат Ил, двоюродный племянник полулегендарного раты Яола личным героизмом на полях брани заслужил себе дворянство, и, согласно семейной легенде, умер на праздновании собственного тысячемесячного юбилея, от того, что его длинные волосы загорелись из-за неудачно поставленной свечи. Вильгельм много думал о своих предках, смелых воинах и ловких дипломатах, особенно когда занимался утренним туалетом. За окном пробасил гудок императорского локомотива, стремительно приближающегося к приемной резиденции. Для Вильгельма это значило, что осталось чуть меньше четырех свечей до того времени, как он должен сидеть в комитете и, тихонько зверея, выслушивать посетителей. Отсюда следует, что пора одеваться.
Вильгельм, несмотря на всю свою изысканность имел ряд слегка простонародных привычек, часть из которых, как он надеялся, ему досталась непосредственно от героических предков, воинов, людей простого нрава. Сэр Ил скинул ниихи, толстые и высокие тапки из теплой мягкой шерсти, и цветастый видавший виды халат, после чего приступил к облачению. Надев на себя дорогие, пошитые на заказ брюки, он начал ходить по первому этажу своей квартиры, негромко напевая любимые песни своей молодости, и попутно неспешно одеваясь в жемчужно-белую сорочку рест и бархатный мундир. Конец этой прогулки традиционно наступил в столовой, где Вильгельм, вглядываясь в свое отражение на стенке серебряного лифта, аккуратно завязал воротник реста плотным темно-синим бантом.
В кабинете призывно затрещал телеграф. Вильгельм посмотрел на наручный помощник, хронометр которого показал наличие свободного времени и пошел в кабинет. На столе лежала телеграмма от одной прекрасной, но безнадежно замужней дамы, в которой та, прикрываясь фиговым листом изящных манер и тонким кружевом слов, беззастенчиво кокетничала, приглашая Вильгельма к себе домой. Тот записал себе на вечер визит к госпоже Керен, потушил свет и прошел в прихожую.
За окном было пасмурно, совершенно очевидно собирался дождь. Вильгельм надел на себя плотный плащ, гордо нацепил на нос серебряные очки, взял трость-кортик и покинул свою просторную квартиру.
Комитет по международному научному сотрудничеству находился почти в самом центре славной Алии, величайшего из городов мира, идти до него было недалеко. Конечно, у Вильгельма был личный локомотив, но он очень не любил противный лязг парового двигателя и ходил пешком, когда возможно. Несмотря на отсутствие заводов и фабрик в центре, даже здесь в воздухе носились частички несгоревщего угля, благо, сделанные на заказ очки, идеально облегавшие лицо, надежно защищали глаза.
Вильгельм свернул во двор, где было так хорошо и приятно пройтись, скрываясь за высокими девятиэтажными домами от яркого солнца, сейчас, правда, отсутствовавшего, и прошел его насквозь. Осталось лишь пересечь улицу, битком набитую локомотивами и немногими повозками и завернуть за угол, чтобы зайти в здание комитета. Это у него не получилось, так как острый клинок прервал его мечты о приятном вечере вместе с током крови в аорте.