Призрачный экспресс. Светильник+рассказ

Уильям Пеппер размял ноги и проводил презрительным взглядом отходившее от вокзала стальное чудовище. Паровоз, лениво вывалившись из облака пара, матово блеснул лоснящимся чёрным боком, и снисходительно погудел ему на прощание. Пеппер хмыкнул и криво усмехнулся. Он был в числе тех немногих, кто знал, что дни паровых монстров сочтены.


Два часа в вагоне второго класса давали о себе знать: Уильям с удовольствием потянулся, и размеренно зашагал по растрескавшемуся бетону перрона. Дремавший у давно потушенного фонаря пёс лениво приоткрыл глаза, и, от души зевнув, уютно свернулся клубком. Пеппер улыбнулся и свернул на дорожку, ведущую в большой парк. Ранняя осень, уже пропахшая каминными дымами, была на редкость погожей, хоть и весьма прохладной. Золото листьев, и яркая синева неба будоражили в душе инженера давно забытые чувства. Ему вдруг отчаянно захотелось наплевать на встречу, которой он с таким трудом добивался, и прогуляться по тихому осеннему парку. Уильям судорожно вдохнул свежий осенний воздух и ожесточённо потёр шею. Нет, дело есть дело. По парку можно будет прогуляться и позже. Тем более что цель его поездки была уже близка – в глубине парка прятался особняк Генриха Кордсона, сказочно богатого выходца из североамериканских колоний.



О том, как этот скоробогач сколотил своё состояние, ходили легенды, каждую из которых толковый романист мог легко превратить в книгу. Пепперу не было дела до подобных историй. Он отчаянно нуждался в деньгах для завершения своего проекта, а Кордсон готов был их предоставить. Во всяком случае, именно так понял Уильям содержание телефонного разговора. Новомодная игрушка Белла позволяла разобрать лишь половину услышанных слов, но общий смысл, как правило, был понятен.
Слуга, открывший неприметную калитку, скромно прятавшуюся в стороне от массивных кованых ворот, провёл Пеппера в дом. Внутри жилище финансиста выглядело гораздо скромнее, чем представлял себе Уильям. Простые дубовые панели в полумраке коридоров, едва освещаемых приглушёнными газовыми рожками, выглядели строго и просто. Нельзя сказать, чтобы Пеппер ожидал увидеть блеск сусального золота на стенах, но и к такой простоте готов он не был.
Всё встало на свои места, когда слуга отворил дверь в кабинет. Здесь всё говорило о богатстве и безвкусии хозяина: и золочёная лепнина на стенах, и мраморные колонны у камина, и хрустальная люстра в золотом обрамлении, и дорогая, но плохо подобранная мебель. Сам хозяин, в накинутом поверх дорогого костюма халате, стоял опершись на край роскошного стола, заваленного жутко дорогими безделушками. От продажи любой из них Пеппер мог бы не один месяц жить припеваючи, да ещё и закупать недостающее оборудование для своих экспериментов. Он сглотнул, с трудом оторвал взгляд от блестящих игрушек и посмотрел перед собой. За спиной Кордсона, покорно сложив руки на груди, стоял седобородый слуга-индиец в белом костюме, простом, но сшитом из дорогой ткани. Его чалму украшал крупный бриллиант в изящной золотой оправе. Взгляд его был спокоен и настолько пронзителен, что Уильям невольно опустил глаза. Если Кордсон хотел произвести на гостя впечатление, то это ему удалось. Пеппер судорожно вздохнул, потянул узел галстука и, словно в поисках якоря, способного удержать его рассудок от надвигающейся бури волнения, бросил взгляд в дальний угол кабинета. И тотчас в глазах у него потемнело: там, на дубовом столике стояла точная копия Бомбейского монстра, Призрачного Экспресса! Сознание Пеппера на мгновение осветила яркая вспышка, и он провалился в глубокую тьму.



Яркая магниевая вспышка на мгновение ослепила Уильяма, и он потёр глаза, пытаясь разогнать оставшиеся после неё блики.
– Ничего-ничего! – хохотнул Сайрус Хэмплтон, живой и настырный, как все журналисты. – Бремя белого человека состоит не только в том, чтобы нести знания этим несчастным дикарям.
Он кивнул в окно, за которым окрасились закатным багрянцем проплывающие мимо пейзажи. Путь экспресса Калькутта-Бомбей пролегал по живописным местам, успевшим набить оскомину пассажирам за время, проведённое в их созерцании. Неугомонный журналист скривился, как от только что съеденного лимона и продолжил:
– Мы должны показывать пример всему цивилизованному миру. И для этого необходимо, чтобы люди видели тех, кто рискуя своей жизнью несёт свет культуры в эти горы, джунгли и болота…
– Поменьше патетики, умоляю вас, – перебил его Джедедия Уокер. Этот бравый капитан, проделавший в компании Пеппера и Хэмплтона почти весь путь от Калькутты до Бомбея, был весьма прямолинеен в своих суждениях, но обладал развитым чувством юмора, что позволяло ему разряжать обстановку, иногда становившуюся напряжённой после его же высказываний.
– Я понимаю, что вам хлеб достаётся только за статьи, в которых вы описываете изысканный вкус царственного афедрона, но нам-то известно, что воняет он так же, как и у последнего калькуттского бродяги. Кстати, где вы видели героизм? В постройке железной дороги? А знаете, сколько этих самых бродяг легли здесь костьми, для того, чтобы вы могли лениво смотреть в окно на проплывающие мимо пейзажи?
Журналист побагровел.
– Да знаете ли вы… – начал он, задыхаясь от гнева.
– Да знаю, знаю, – беззаботно улыбнулся Уокер. – Видал я вашего брата, с восторгом фотографировавшегося на фоне привязанных к пушкам сипаев. Ох и тяжко оно, бремя белого человека!
– Да вы… – Хэмплтон кипел от гнева. – Я буду вынужден доложить вашему руководству о существовании такого неблагонадёжного офицера!
– Валяйте, – радостно осклабился капитан, – со вчерашнего дня я нахожусь в почётной отставке. Может, лучше на дуэль меня вызовете?
Он поиграл бровями и заговорщицки подмигнул журналисту, которого, казалось, вот-вот хватит удар.
– А всё-таки, будущее не за железными дорогами, – брякнул Пеппер, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
– А-а, бросьте, – махнул рукой Уокер и смял лежавшую на столике газету. – Вы об этой статье? Летательные аппараты тяжелее воздуха? Вы же инженер, неужели не понимаете бредовости этой идеи?
– Я не об этом, – успокаивающе замахал руками Уильям. – Хоть и то, о чём вы говорите не такой уж бред. С точки зрения механики. Просто наших знаний пока недостаточно для создания таких машин. Но я о другом говорю. Применение парового двигателя – далеко не единственный способ заставить двигаться, скажем, локомотив. Ну, или повозку, если сделать двигатель небольшой и довольно мощный. Представьте себе карету с таким двигателем, и без лошадей. Нет нужды в постройке железной дороги, нет нужды в замене лошадей. Да преимуществ наверняка намного больше, чем можно себе сейчас представить!
– Ха! – оживился журналист, явно обрадованный переменой темы. – Но дороги-то в любом случае придётся строить!
– Но постройка обычной дороги, сильно отличается от постройки железной дороги. К тому же, это может оказаться совсем необязательным!
– Вот как? – озадаченно посмотрел на него Уокер. – Объяснитесь!
– Вы слышали о Призрачном Экспрессе?
Дружный хохот капитана и журналиста оглушил Пеппера, но он и не думал сдаваться. Он поудобнее устроился на мягком диване и приготовился к дискуссии.
– Да, пожалуй, слышали, – первым ответил Хэмплтон, вытирая платком выступившие от смеха слёзы. – Сухопутный аналог Летучего Голландца, парящий над землёй, и предвещающий крушение поезда. Да разговоров об этом много…
– А если предположить, что это не призрак, а механизм, построенный на деньги какого-нибудь богача гениальным инженером?
– Богачи, инженеры… – всхлипнул Уокер. – Ради всего святого, где вы видели такое сочетание в этой дыре?
Он кивнул на окно и замер с открытым ртом. Пеппер проследил за его взглядом, и сердце его бешено заколотилось: параллельным курсом с их экспрессом, прямо над поросшим низким кустарником болотом, парил непонятный механизм. Чёрный обтекаемый корпус был увешан странными, необычными конструкциями, выглядевшими как нечто, явившееся из другого мира. Однако опытный глаз инженера успел отметить несколько вполне привычных агрегатов, среди которых были самые прозаичные краны и манометры.





– Великолепно… – прошептал он и бросил взгляд на своих попутчиков.
Хэмплтон просто остолбенел, а Уокер, быстро оправившийся от шока, рванулся к распахнутому окну. Пеппер не успел даже перевести дух, а бравый капитан уже выхватил тяжёлый армейский револьвер и открыл прицельный огонь по этому чуду техники. Грохот выстрелов отрезвил Уильяма. Он бросился к окну и повис на руке Уокера.
– Перестаньте, немедленно! – закричал Пеппер, но было поздно: чёрная громада монстра вильнула, окуталась дымом, завалилась на бок и пошла на сближение с экспрессом. Последним, что запомнил Уильям, перед тем, как его поглотила тьма, было бешеное вращение гигантской крыльчатки, на нижней поверхности агрегата. Лишь много позднее, в больнице какой-то святой, где он очнулся, ему сообщили, что в катастрофе выжил лишь один человек.

– Забавно, – задумчиво пробормотал индиец, когда санитары унесли бесчувственное тело инженера. Он хранил молчание на протяжении всего, перебиваемого лишь хрипами Уильяма рассказа. – Я и не думал, что когда-нибудь встречусь с очевидцем той аварии. По крайней мере, теперь ясно, что вызвал её не дефект топливопровода.
– Не мудрено, что беднягу хватил удар, – сочувственно покачал головой Кордсон. – Хорошо хоть чертежи остались здесь. Доктор сказал, что он уже не жилец, и жаль было бы потерять такое изобретение…
– А в чём оно, собственно, заключается? – вопросительно поднял брови индиец.
– Принц Даккар, – с оттенком лёгкой угрозы проговорил Кордсон и выпрямился, – я укрываю вас от властей, помогаю добывать необходимое оборудование и снаряжение, оплачиваю ваши эксперименты. Мне просто необходимо вкладывать деньги в выгодные предприятия, чтобы оставаться на плаву, и на свободе!
– Баронет Генри Кордсон, – тихо, но твёрдо ответил принц, – или лучше всё-таки звать вас Мартин Швилик? В любом случае вы должны понимать две вещи: во-первых, не забывайте, откуда у вас появился капитал, а во-вторых, я ведь всё равно узнаю содержимое этой папки!
Кордсон-Швилик потупился, опустил плечи и пробормотал:
– Ну-ну, не стоит так нервничать. Здесь всё просто: двигатель, работающий на любом жидком топливе. Керосин, сжиженный газ, и даже виски. Его особенность в том, что для работы ему нет необходимости переводить энергию сгорания в нагрев воды, а после в движение.
– Да, – смягчился принц, и глаза его заинтересованно блеснули, – очень интересно. Чувствуется дыхание нового века. Думаю, вы можете воспользоваться этим изобретением, только обещайте мне, что семья бедняги получит свою долю прибыли.
– Вы, как всегда, справедливы, принц, – улыбнулся Кордсон, и склонил голову в вежливом поклоне.

Санитары устало брели по засыпанной мелким щебнем дорожке старого парка. Носилки с телом инженера, накрытого несвежей простыней, мерно покачивались из стороны в сторону. Осенний полдень был свежим и солнечным, но мужчины не обращали на погоду никакого внимания – это был уже шестой покойник за день, а до кареты было ещё далеко. Внезапно, лёгкий порыв ветра откинул с лица покойного угол простыни и бросил ему на грудь ярко красный лист, но инженер не шевелился: он был близок к другому саду, неосязаемому и прекрасному. Ветер с сожалением вздохнул, и растрепал огненно-рыжие шевелюры деревьев, заставляя их играть золотом в ярких лучах осеннего солнца…






youtu.be/PxFZNHTOD-Q