ПАПС - паровой автомобиль, поисково-спасательный (с рассказом)

ПАПС – паровой автомобиль, поисково-спасательный.
Серафим Иванович с кряхтением поднялся. Суставы болели неимоверно, но Тишка – так он звал китайчонка – уже вовсю теребил его рукав и что-то лопотал на своём птичьем языке, видно опять кому-то нужна срочная помощь. Ну, что же, деваться некуда, нужно идти. Опираясь на спину помощника, он вышел из юрты и увидел довольно большое скопление народа у шатра, служившего ему операционной. Четыре человека, в традиционных для кочевников одеждах, держали носилки, в которых угадывался ещё один представитель бродячего народа, покрытый шкурами. Ещё несколько кочевников, одетых чуть побогаче остальных, вели оживлённую дискуссию, а один из степняков, видимо самый любопытный, уже собирался нырнуть под полог «операционной». Этого Серафим Иванович стерпеть не мог никак.
— Куда! – закричал он, и замахал свободной рукой. – А ну, стой!
Степняк обернулся, и недоумённо уставился на отчаянно хромавшего старика. Бедный Тишка прогибался под его немалым весом, но упорно тащил, не выказывая никакого недовольства.
Наконец, из этой кучки сопровождающих вывалился толмач, и бросился на помощь китайчонку. Вдвоём они быстро дотащили Серафима Ивановича до «операционной», и он приказал занести пострадавшего, предварительно избавив его от груды шкур.
Случай оказался не самый простой: запущенный аппендицит вот-вот мог отправить на тот свет своего хозяина. Но, использовав добрую половину самогона (который Серафим Иванович готовил сам, исключительно для медицинских целей) на дезинфекцию рук и места разреза, и промучавшись больше часа, врач справился и с этой проблемой. Заштопав разрез, он устало сел на табурет и откинулся.
– Всё, дохтур? – писклявым голосом спросил толмач.
– Через неделю привезёте, швы сниму, — ответил врач. Он знал, что не привезут. Ни через неделю, ни через две. Вообще никогда. Эти дети ветра приходили к нему только тогда, когда их традиционная «медицина» уже ничем не могла помочь.
«Боже, как я устал!» — подумал он, и в очередной раз проклял тот день, когда согласился участвовать в этой дурацкой экспедиции. Раз за разом в своём воображении он выбрасывал в окно статского советника Дягилева, расписывавшего ему все прелести полёта на новейшем дирижабле. Последнее слово техники, говорил он. Абсолютно безопасно, и гораздо комфортнее, чем на пароходе. Только врача у них нет. Заболел, но рекомендовал именно Серафима Ивановича, как любителя путешествий. Прекрасная возможность посмотреть мир, за казённый счёт, говорил он. Да, они знали о его слабости, и никто кроме него здесь не виноват. Тем более, состав экспедиции был подобран великолепно: молодые учёные, активные, полные идей, и уже с солидным запасом знаний. Рядом с ними, он, сорокалетний старикан, тоже чувствовал себя молодым и полным сил.
Серафим Иванович, вздохнул, и в очередной раз признал, что статский советник его, в сущности, не обманул. Его каюта была не просто комфортной – роскошной. Кабинет был оборудован по последнему слову науки, а набор медикаментов не оставлял практически никаких шансов известным болезням. Вечера в кают-компании были куда как интереснее столичных посиделок, а виды, открывавшиеся из панорамного окна, и вовсе приводили его в восторг. Месяц пролетел, как один день. Но всё рухнуло в одно мгновение. Как-то вечером, он вышел полюбоваться закатом, и написать пару этюдов. Дирижабль летел низко, едва не касаясь вершин сопок, и степь быстро и бесшумно убегала под ноги. Зрелище было настолько завораживающим, что он напрочь забыл про рисунки, и застыл, прижав к груди этюдник. Именно в этот момент за спиной раздался взрыв, и Серафим Иванович вылетел в расколовшееся панорамное окно.
Очнулся он уже утром. Судя по всему, Серафим Иванович, как Мюнхгаузен на ядре, вылетел в окно в обнимку с этюдником, и на нём же проехал по склону, погасив инерцию. С трудом разлепив веки, он ощупал себя. Всё тело болело, но переломов, не было. Что теперь делать он не представлял. Дирижабль, точнее его остатки, вероятнее всего отволокло куда-то ветром. Да что там отволокло! Оболочка крепкая, разделена на отсеки, газ должен был остаться в любом случае. Значит, его до сих пор гонит по степи. Летучий саркофаг с десятками трупов на борту.
Да и он почти что труп. На тысячи вёрст никаких населённых пунктов. Разве что кочевники, да и тех найти было бы счастьем. Без еды, без питья, найти хоть кого-нибудь в этой бескрайней степи, шансов почти не было. Он поднялся на ноги, и сердце его радостно забилось: к нему направлялись всадники.
Их было двое. Один – матёрый степняк с седыми усами, другой – мальчишка, лет двенадцати. Держался в седле он уверенно, как взрослый, но лошадка у него была с норовом, то и дело пыталась сбросить седока. И, в конце концов, ей это удалось. Мальчишка плюхнулся прямо к ногам Серафима Ивановича, а лошадка, довольная освобождением, рванула, куда глаза глядят. Старший всадник погнался за ней, оставив сына наедине с врачом.
Серафим Иванович снова вздохнул. Если бы этот недотёпа не вывихнул себе плечо, при падении, он бы сейчас попивал чай в цивилизованном обществе. А так… Отец мальчика оказался степным князьком, и, узнав, что этот непонятный человек – врач, с лёгкостью вправивший вывих его сыну, пригласил Серафима Ивановича к себе в аил. А потом… Потом был пир, а на следующий день ему предложили остаться в селении. Навсегда. Это никак не входило в планы Серафима Ивановича, о чём он сразу же сообщил. Спорить с ним никто не собирался – удар дубиной по затылку гораздо эффективнее. А когда он очнулся, обнаружил, что ступни у него забинтованы, а в них, как выяснилось, ему вживили конский волос. Две недели его опаивали чем-то типа макового молочка. Чтобы раны затянулись, пока он спит. Сволочи! Теперь он не то, что ходить, даже стоять толком не мог! И сбежать отсюда не было возможности. Крыльев, как у его пернатого тёзки, у Серафима Ивановича не было. К тому же, следили за ним неусыпно. На протяжении всего полугода. Даже китайчонок Тишка неспроста был к нему приставлен. Была, правда, призрачная надежда на помощь: месяц назад заболел пожилой отец князька. Серафим Иванович заявил, что ему необходимы лекарства, которые есть только в аптеке. И выписал рецепт, между строк которого на латыни описал ситуацию, в которую попал. Князёк пообещал всё доставить в срок, и действительно, не прошло и двух дней, как лекарства доставили. Из этого Серафим Иванович сделал вывод, что цивилизованные поселения не настолько далеко, как он полагал сначала. Знать бы только в какую сторону двигаться… Угнать коня и…
Мысли его прервал жуткий грохот. Тишка пулей выскочил из операционной юрты, а врач, ругая его, последними словами, пополз следом на четвереньках. Грохот повторился. Мимо юрты проскакали лошади. Людские крики потонули в топоте копыт, и исчезли вдалеке, среди бесконечных сопок. В аил медленно вполз небольшой броневичок на паровом ходу. Его башенка крутилась, деловито обшаривая окрестности, а из пушки поднимался сизоватый дымок.

– Серафим Иванович! – высунулась из кабины физиономия статского советника Дягилева, и врач впервые за полгода решил, что не выбросить его в окно было правильным решением…

Добрый день, дамы и господа! Рад снова всех вас приветствовать! Сегодня я представляю вашему вниманию броневичок:





Стоит отметить, что изначально он броневичком-то и не был. Но сходство с хлебовозкой не давало мне покоя. Так появился бак, усиленный хомутами, и топка, за дверцей которой скрывается батарейка ААА (чуть ниже я покажу, как оно получилось)



За дверцей поддувала скрывается флешка:



Тыльная сторона



Броневой щит, закрывающий водителя, подъёмный:



И немного техпроцесса. Для основания я использовал толстую латунь, которую нашёл в дугогасительной камере мощного контактора МК6-20 (неисправного, разумеется)







Колёса — из колпачков предохранителей:



ступицы из кусочков проволоки, и обрезков латунной трубки:



Радиатор из латунных шайб. Перед тем, как обрабатывать я их спаивал с тыльной стороны





Капот:



Крылья формовал на накидном ключе обыкновенным молотком



Часы я использовал кварцевые, и для того, чтобы не откручивать каждый раз кучу винтов, я припаял к контактам часового механизма 2 проводка, и изготовил контейнер для батарейки из обыкновенного шприца 5 мл:



А это уже в термоусадке, и по месту:



Барашки для броневого лита из обрезков латуни, толщиной 1мм. Засверлил, нарезал М2, и загнул прямо на винте



Ручки заслонки выточил в дрели из латунного винта М3. Все детали патинировал в парах аммиака. Основание — гранит. Габаритные размеры вместе с основанием 180х80, высота 165мм. Ну, кажется всё. Всем здоровья, и творческих успехов!