Аргумент.

Его руки жили своей жизнью. Он работал быстро, но аккуратно, не делая ни единого лишнего движения. Да. У всех есть свои недостатки. Кто-то не любит современную музыку. Кто-то терпеть не может эксперименты модных художников. А он ненавидел технику. Как таковую.
Но во имя цели можно--нет, нужно!--переступать через себя. Пусть техника идёт против техники. Зло--против зла. Да-да, вот он--пресловутый «принцип меньшего зла» в наичистейшем виде…
***
Мадам Шварц, хозяйка кафе «Мутный глаз», рассматривая двух новых посетителей, расположившихся за одним из отдалённых столиков, чувствовала, как со дна её души поднимается тревога. Профессия наделила её великолепной памятью. Она точно могла сказать, когда и где видела одного из них, болезненно-худощавого молодого очкарика с тонким, бледным лицом и короткими, растрёпанными тёмными волосами: пять лет назад, на фотографии в газете, в отделе светской хроники, где сообщалось о бракосочетании одного младшего отпрыска старинного графского рода и некой юной, прелестной княжны, причём одет он был тогда не в рабочий комбинезон из прорезиненной кожи, как сейчас, а во фрак жениха… А, впрочем, и его собеседника, невысокого полнощёкого толстяка в длинном плаще и шляпе-котелке она тоже видела. Тогда же. На той же фотографии.
Каким ветром их занесло сюда--на окраину столицы, в забегаловку, посещаемую в основном нищими студентами?
Мадам Шварц подозвала официанта и приказала разжечь на всякий случай топку автомата-вышибалы. А то все эти гордые Высшие совершенно не умеют пить. Налакаются ещё до скотского состояния, начнут буянить--а кто будет возмещать ущерб? Они? Ой, не смешите…
Почтенная дама зря беспокоилась. Стоявшая на столе между необычными визитёрами бутылка вина пустела поразительно медленно. Их занимала исключительно беседа…

-… Да… Вот так я и жил все эти годы, что ты, Макс, шатался по разным заграницам...--философски-отрешённо проговорил очкарик, и, подняв бокал с вином, взглянул сквозь него на друга.--Знаешь, ещё немного--и я начну придерживаться учения об абсолютном предопределении. Я так сильно пытался найти свой путь; я не хотел становиться военным--и что же? Я всё равно работаю на войну. Всё в моей жизни было расписано заранее…
-Угу. Вспомнить хотя бы твою свадьбу,--в тон другу поддакнул толстяк.--Со школьной скамьи--и сразу под венец… Слушай, Вик! Так это, значит, правда, что ваши с Сандрой родители договорились обо всём, ещё когда вам обоим было по три года?
-Вы и так прекрасно знаете про до сих пор имеющие хождение в наших кругах старинные обычаи, барон...--Вик издал желчный смешок.--А вот мы--не знали, да… Будет желание--загляни к нам. Увидишь, что из этого получилось.
-Э-э… Вряд ли. Боюсь, путь в дома вроде вашего для меня теперь закрыт.
-Макс, ты меня тревожишь. Ты провёл за границей почти пять лет. Вернувшись, ты назначаешь мне встречу в забегаловке на окраине, и заявляешь, что не желаешь появляться в обществе. Уж не в иностранные шпионы ли ты подался?
-Есть такая болезнь. Паранойя называется.
-Прости. Работа накладывает свой отпечаток. Знал бы ты, что это такое--корпеть над секретным проектом, постоянно находясь под колпаком у господ из Кирпичника.
-Не знаю. А ты просвети меня. Поведай, что ощущает злой гений, создающий кошмарные средства уничтожения.
-Господи...--Вик демонстративно закатил глаза.--Я думал, хоть ты будешь оригинален… Одни и те же вопросы: как себя чувствуешь? Совесть не мучает? Да. Мне не очень-то нравится создавать оружие. Но что делать? Я--учёный. Я не могу не работать; от безделья у меня начнётся настощая абстиненция…
-«Если мои изобретения нужны только дьяволу--значит, я буду служить дьяволу»...--задумчиво проговорил Макс.--Ты напрасно хочешь казаться циничнее, чем есть.
-Какой цинизм? О чём ты? Голая прагматика и здравый смысл! Прогресс должен идти вперёд. Аксиома--и не обсуждается. Но вот продвигать его--занятие не из самых чистых. Вспомни, как в средние века врачи порой анатомировали живых людей…
-Рыцарь пресвятого прогресса… Ты нашёл себе новое божество и слепо веришь в него. Но огонь на его жертвеннике питается углем, а угольное пламя сильно коптит…
-Слишком поэтично,--хмуро буркнул Вик.--Поясни.
-Да что тут пояснять? Выйди на улицу, вдохни поглубже, оглянись по сторонам, полюбуйся на стены домов, все в потёках от кислотных дождей, на небо, которого не видно из-за смога… Нравится? Сто лет назад прямо в центре города в Росте ловили лососей--а сейчас из воды можно вытащить только чей-нибудь старый башмак.
-Знакомая риторика… Ты--член лиги «Чистый мир»!--голосом, каким обычно принято кричать «Бинго!», воскликнул Вик и наставил на собеседника указательный палец.--Теперь всё понятно. Да-а, приятель… Не ожидал.
-Да.--Макс с достоинством кивнул.--И что? Ты считаешь нас кем-то вроде анархистов?
-Анархисты...--Вик изобразил не лице неестественную кривую усмешку.--Я даже могу их понять. Они сражаются за лучшее, с их точки зрения, общественное устройство. А чего желаете вы? Возврата к пресловутым «старым добрым временам», когда человек в пятьдесят лет считался стариком а по улицам бегали чумные крысы?
-Того, друг мой, чтобы наши с тобой дети могли выходить на улицу без противогазов и костюмов вроде твоего.
-О да! Достойная цель; ты не поверишь--наши желания тут совпадают. Но что же вы делаете ради её достижения? Чем вы вообще занимаетесь, кроме пустой болтовни?
-Мы боремся...--придав лицу таинственное выражение, сказал Макс.
-Собрать пару сотен люмпенов и поставить им выпивку, чтоб они поорали перед мэрией, помахали плакатами да подрались с полицией--это сейчас называется борьбой?
-Ты как был насмешником--так и остался. Не знаешь--так не говори. У нас другие методы.
-Какие же?
Макс неторопливо допил свой бокал и отставил его в сторону.
-Вик, друг мой...--он едва ли не молитвенным жестом сложил руки перед грудью.--Скажи… Вот если у вас, в Академии вооружений, ну, например, в вашем секторе, где производится химическое оружие, случится… какое-нибудь несчастье… авария, скажем, с жертвами--это заставит власть перенести источник отравы подальше от столицы?
Вик лениво рассмеялся.
-Авария? У нас? Ты плохо знаешь наше оборудование--и, конечно же, наших замечательных техников!
-А если кое-кто кое-что сделает… специально? Откроет не тот кран, или заложит бомбу?
-Ну, это исключе…
Внезапно Вик побледнел.
-Максимилиан! Что за чушь вы мелете, чёрт возьми?
Макс подался вперёд и поймал взгляд товарища.
-Вик, ты мне друг?
-Верно… Я тебе друг...--в тихом голосе молодого учёного слышался скрип разрываемого металла.-- И поэтому я не буду сообщать о твоих словах в полицию. Но ты--уйди, иначе я просто по-плебейски набью тебе рожу.
***
… Зло против зла. Вот динамитный патрон. Вот запал. Вот старый будильник.
А вот трубопровод высокого давления, по которому идёт сжиженный хлор…
Ну что, Вик? Не думал, что твой бесхарактерный дружок по прозвищу «Хомяк», нелепый маленький толстячок, о котором надо непрерывно заботиться, вдруг окажется способен на серьёзный поступок? Даже твоя помощь не понадобилась!--думал Макс. Ему даже пришлось на миг зажать рукой рот, дабы загнать внутрь рвущийся из груди хохот, достойный мелодраматического злодея--Ты же всегда в глубине души презирал меня, не так ли? Нужна ли была тебе моя дружба? Ты желал лишь одного: самоутвердиться. Найти фон для демонстрации своих достоинств. Ощутить себя настоящим рыцарем, защитником сирых и убогих. Рыцарь… хренов. Плоть от плоти бесчисленных поколений солдафонов. Тупых. Нерассуждающих. Вот ты и плывёшь, куда тебя несёт мутная река судьбы. А я смог повернуть против течения. Весомый аргумент в мою пользу, правда?
Я докажу тебе, убогий фанатик… да я всем докажу свою правоту! Возгордились люди. Бога забыли, день и ночь молятся на пар да на пробирки с шестерёнками. Ничего не замечая, гадят там же, где живут. Оболваненные болваны. Безумцы, ослеплённые ложным светом… лечить вас надо! Всех! Общество больно, и болезнь зашла уже слишком далеко. Поздно пить микстуры. Нужна ампутация…
Пройдёт...--Макс тщательно выставил на циферблате нужное время--ровно час, и химический джинн вырвется на свободу, и ядовитое облако накроет Академию. Хорошо, что сейчас ночь--будет меньше жертв. Да, конечно, жаль тех, кто всё-таки погибнут--но их потомки будут меня благословлять…
***
Отрывок из статьи, напечатанной в газете «Королевский Вестник» четырнадцатого сентября три тысяча сто семьдесят седьмого года.
"… За истекший день в городских больницах скончались ещё десять человек, пострадавших из-за последствий взрыва в Академии вооружений. Таким образом, общее число жертв на данный момент составляет 1682 человека--и это, как ни прискорбно, наверняка не окончательная цифра, ибо порядка трёх сотен отравившихся до сих пор находятся на излечении. Редакция «Вестника» не может не обратить внимание уважаемых читателей на следующий факт: несмотря на то, что со дня кошмарной диверсии, в результате которой газовое облако, подгоняемое северным ветром, прошло по пригородным районам столицы--Мендону и Пяти Озёрам, минул уже ровно месяц--до сих пор не названы имена подозреваемых, а сам ход расследования строго засекречен.
Когда же полиция наконец услышит требования народа, желающего одного: справедливости?!
И когда же, наконец, виновные понесут суровую, но заслуженную кару?
Наш народ, как известно, терпелив--но даже его терпение отнюдь не безгранично..."