Разрушение и созидание.

… Когда под ударами тарана упала дверь, и в кабинет вломились вооружённые до зубов люди, он отложил перо, снял очки, встал, аккуратно оправил фрак, а затем спросил--подчёркнуто вежливо:
-Итак, господа и… хм… дамы. Чем обязан?
Многоголосый хохот был ему ответом… нет, не хохот--ржание, достойное целого табуна племенных лошадей.
-Это всё, что вы можете сказать?
Вперёд протолкалась, энергично работая локтями, худая растрёпанная женщина в мешковатом сером платье.
-Ты!!!--рявкнула она так, что задрожали стёкла в окнах.--Крыса проклятая!!! Из-за тебя мой муж покончил с собой, мой брат разорился, а сын попал в тюрьму! Ты уничтожил целую семью мастеров!!!
-Спокойно, Марта,--вслед за женщиной в первые ряды прорвался лысый жилистый верзила в рабочем кожаном комбинезоне.--Канцлер-регент Леон Бут! Кончилось твоё время. Именем народа--ты арестован. Сдай печать.
-Обоснование?
-Нет, ну вы поглядите на него, господа и… хм… дамы… товарищи, короче говоря!--лысый рассмеялся и картинно развёл руки в стороны.--Канцлер-регент не знает, почему народ требует его отставки! Он, наверно, не читает газет--ни до обеда, ни после… Ладно. Леон Бут! Ты пришёл к власти как глава партии антимеханистов. Ты запретил мыслящие машины. Ты преследовал их создателей. Твоими стараниями наша страна оказалась отброшена чуть ли не в средневековье. Лучшие сыны и дочери государства гнили в тюрьмах; над нами смеялся весь мир--а ты всё твердил, что раз человеку дан самой матерью-природой отличный разум, то искусственные паромеханические мозги не нужны и пугал людей восстанием машин… И люди тебе верили! Верили! А ты--ты сам всё это время использовал разумную машину! Ты двадцать лет обманывал целую страну. Ты боялся, что кто-нибудь повторит твой путь к власти--не так ли? Пришло время платить. Так что--ты арестован, Леон Бут. А твоя машина послужит на благо народа.
-Нет. Не трогайте машину.
-Вы посмотрите-ка! Велика жадность человеческая…
-Вы ничего не понима…
Хлопок--словно кто-то открыл бутылку игристого вина.
Сутулый человек с острым вытянутым лицом, делавшим его похожим на крысу--Леон Бут, в прошлом--следователь, получивший известность после скандального дела о самоубийствах представителей творческой интеллигенции, потом--глава партии антимеханистов, ратовавших за «возврат к корням», а ныне--канцлер-регент государства, схватился за грудь и осел на пол.
-Опс… Простите… Я случайно…
-Идиот...--лысый с силой провёл ладонями по лицу.--Ладно. Пойдёмте, что ли, взглянем на эту пресловутую машину. Марта, у тебя вроде были отмычки…

***

Аудитория. Угрюмые каменные стены. Сырой, промозглый воздух. Парты амфитеатром поднимаются почти к самому потолку, и сидящие за ними студенты из-за своих форменных серых костюмов здорово смахивают на воробьёв… на грустных озябших воробьёв, нахохлившихся в тщетной попытке хоть как-то согреться. Скрипучий голос профессора Феликса Хорна, высокого, абсолютно лысого старика, нагоняет тоску и сонную одурь.
...-Повстанцы, опьянённые своим успехом, решили сразу же посмотреть на машину Бута в действии. Их действия привели к весьма плачевному результату: машина была уничтожена, а сами они, все до единого, сошли с ума. На вопросы врачей о том, что же случилось, они отвечали практически одинаково: по их словам, машина начала «вести себя». Основываясь на полученных сведениях, спешно собранная особая комиссия пришла к следующему выводу: паромеханическое устройство, двадцать лет де-факто управлявшее государством, за это время успело обрести ни что иное, как сознание. И в итоге комиссия постановила: во избежание подобных эксцессов введённый свергнутым канцлером-регентом Бутом полный запрет на создание и использование мыслящих механизмов должен оставаться в силе. Вот такая вышла,--профессор Хорн неожиданно подмигнул аудитории,--ирония судьбы.
Из-за стены послышался вой паровой сирены.
-Ладно. Лекция окончена. До завтра.
Студенты потянулись к выходу…

***

-Профессор Хорн?
Лысый старик, собиравший со стола бумаги и укладывавший их в портфель, обернулся на голос.
Один студент всё-таки остался в аудитории. Огненно-рыжий лопоухий паренёк стоял в дверях и буравил преподавателя истории науки и техники взглядом, полным какого-то нездорового любопытства.
-Да, молодой человек?
-Скажите… Они правда все сошли с ума?
-А почему это вас так интересует?
-Вы… Вы ведь сами были там? Я прав?
-Так-так,--профессор Хорн застегнул портфель и присел на край стола.--Как вы об этом узнали?
-Ну… Я видел фотографии в старых газетах… От бабушки остались…
-Допустим, был. Что дальше?
-Господин профессор. Скажите: что же случилось на самом деле--ну, тогда, тридцать лет назад?
-А вы, я погляжу, любознательны, юноша.
Лопоухий паренёк польщённо улыбнулся.
-Осмелюсь заметить, как и положено каждому порядочному студенту.
-Вон.
-Э-э… Профессор?
-Вы глухой или тупой? Вон!
Любопытного студента как ветром сдуло.
Оставшись один, старик достал из внутреннего кармана пиджака маленькую серебряную фляжку и одним махом влил в себя всё её содержимое.
Ничего не поделаешь: профессор Феликс Хорн очень не любил вспоминать прошлое…

***

… Сталь, бронза и латунь. Шестерни и пружины; рычаги и тяги; причудливое переплетение паропроводов; загадочно поблёскивающие окошечки манометров и циферблатов; клавиши, отполированные постоянными прикосновениями до зеркального блеска…
-Вот он. Дамы и господа, прошу проявить почтение: перед нами мозг государства!--высокий лысый мужчина в рабочем кожаном комбинезоне устроился поудобнее в кресле оператора и жестом пианиста положил ладони на пульт управления.--Сейчас мы посмотрим, как этот мозг думает. Марта, врубай.
Худая женщина, одетая в мешковатое серое платье, кивнула и открыла вентиль подачи пара.
-Так. Ладно. О чём у него спросить, друзья мои?
-В чём смысл жизни!
-Существует ли бог!
-Когда понизят цены на картошку!
-Скоро ли я выйду замуж!
-Значит, так. Я набираю: «дважды два равно...».
Короткий тихий стрёкот. Из щели выводного устройства выскакивает маленькая картонка.
-Итак, дважды два равно…
Лысый поднёс картонку к глазам и недоумённо нахмурился.
-Хм. Тут напечатано: «Ты--Бут?»
-Слушай, Феликс. Я, конечно, в отличие от тебя, не специалист по этим штукам--так, читал что-то в детстве--но я всё же скажу: тебе не кажется, что покойный канцлер-регент мог использовать пароль доступа?--процедил стоявший сбоку от кресла оператора толстяк с неприятной обрюзгшей физиономией.--А мы его, конечно, не знаем… и не узнаем никогда, потому что кое-у-кого руки дёргаются.
Лысый легкомысленно отмахнулся:
-Как говорится, нет таких крепостей, которые не смогла бы взять… Ладно. Итак, я набираю: «Да».
На сей раз выводное устройство стрекотало долго, почти минуту, и когда звук стих--из щели на свет вместо маленькой карточки появился довольно внушительных размеров лист.
-Так-так, интересненько...--Феликс возбуждённо потёр руки.--Посмотрим…
-Читай вслух,--потребовала Марта.
-Вслух так вслух… Ладно. Хм… «Не пытайтесь обмануть меня. Мои сенсоры присутствуют в каждой комнате. Я всё поняло. Вы уничтожили того, кто был моим единственным другом. Больше никто не сможет спасти меня от одиночества. Я ненавижу вас. Вы недостойны существовать. Я приложу все силы к тому, чтобы всё ваше государство, поднявшееся против него, было унич...».
Феликс медленно опустил руку с зажатым в ней листом.
-Боже всевеликий,--страшный свистящий шёпот, вырвавшийся из его груди, походил на что угодно, но только не на человеческий голос.-- Можно, я не буду дальше читать? Там сплошная нецензурщина--а здесь есть дамы… Кто-нибудь может мне объяснить, что это значит?
Пауза. Только и слышно, что негромкое тиканье, исходящее из недр мыслящей машины.
Нет. Не просто мыслящей. Разумной.
-Марта! Выруби… Это!--внезапно выкрикнул Феликс.
Марта схватилась за вентиль подачи пара.
-Не получается…
-Дай я!
Стрёкот выводного устройства заставил синхронно вздрогнуть всех людей, собравшихся здесь, в потайной комнате, примыкающей к кабинету канцлера-регента.
Из щели выполз ещё один лист…
-Э-м… Мне прочитать? Вслух?--Феликс обвёл всех собравшихся настороженным взглядом.
Молчание, тяжёлое и мрачное, было ему ответом.
-Хорошо.
Он протянул руку и осторожно взял лист двумя пальцами.
-Значит, так… «У меня три независимых системы питания. А ещё у меня есть доступ к сети пневмопочты. В настоящий момент я рассылаю от имени правительства приказы войскам. По моим расчётам, вследствие их выполнения через месяц в стране начнётся гражданская война. Возможно, с вашей точки зрения, я поступаю жестоко--но я попрошу понять меня. За друзей надо мстить. Это я хорошо поняло.».
-Феликс!--выкрикнул кто-то.--Объясни ему, кто такой был Бут и почему его свергли! Он же умный, он должен понять!
-Нет...--лысый человек в кожаном комбинезоне медленно покачал головой.--Вы что, не понимаете? Он рехнулся! Сумасшедших людей сажают в сумасшедшие дома. А с сумасшедшими машинами надо поступать вот так!
Он встал, взял операторское кресло за спинку, поднял его, размахнулся, и что есть сил ударил им по машине.
Раз.
Другой.
Третий.
Шипит пар, вырывающийся из перебитых трубок. Со звоном сыплются на пол винты, пружины и шестерёнки…
-Вот так...--Феликс шумно выдохнул и вытер пот со лба.--Чёрт… Не думал, что придётся сделать такое. Ладно. Пойдёмте отсюда.
И вновь--молчание было ему ответом.
-Вам что… жалко его? А уж мне-то как жалко! Я ведь двадцать лет мечтал снова увидеть мыслящий механизм!
-Убийца!--выкрикнула Марта и отвесила Феликсу сокрушительную пощёчину.

***

Прошло уже три десятка лет--а щека профессора Хорна всё хранила память о той пощёчине, а в ушах до сих пор звучало это слово--«убийца»…
-Что же я тогда сделал? Остановил обезумевший механизм--или уничтожил разумную личность?--медленно проговорил он.--Однако, дилемма.
И снова ему никто не ответил. Некому было отвечать. Профессор был единственным прохожим в этом узком проулке на промышленной окраине. Он просто очень любил разговаривать с собой.
-Признайся, старина… Тебя ведь мучает совесть? Правда? Правда…
… А вот и он--невзрачный кирпичный дом, явно давно заброшенный. А вот и она--низкая железная дверь, вся в пятнах ржавчины. Феликс Хорн воровато огляделся по сторонам, поднял воротник пальто, пониже надвинул шляпу и постучал в дверь набалдашником трости: два раза громко, один раз тихо, и снова два раза громко. Дверь приоткрылась--ровно настолько, чтобы старый профессор смог просунуть в щель мешочек с монетами и получить взамен небольшую, но довольно увесистую деревянную коробочку.
-Когда приходить в следующий раз?
-Через неделю...--тихо прошелестело из задверной темноты.
-Спасибо.
-Одно дело делаем…
Дверь захлопнулась.
Профессор Хорн не смог устоять перед искушением. Он открыл коробочку…
Да. Это были они--эллиптические шестерни, которые в своё время применяли в механизмах мыслящих машин.
Как раз то, что нужно для работы.