Небесный крест. Глава первая

Революция 1904 года оказалась успешной. Гражданская война пылает уже второе десятилетие. Империя пала на земле, но продолжает существовать отдельными островами среди облаков. Мир пара, стальных крыльев и совершенно разных людей. Какова будет его история? Смогут ли большевики подчинить себе небеса? Ответы на эти вопросы вплетены в судьбы героев книги.

Читать на Лит-Эре :https://lit-era.com/book/nebesnyi-krest-b41102

Глава 1.
Ослепительно ярко сверкал купол небесного маяка. Город радужно улыбался наступающему дню, перевалившему через горы лавиной света и тепла. Кварталы один за другим наполнялись хлопками распахивающихся ставней, скрипом отворяющихся калиток, и транспортными гудками. Уставшие от ночной тишины улицы наполнялись неторопливо бредущими взрослыми и метеороподобными детьми. Пароэкипажи, медленно тормозили у остановочных пунктов, проглатывали очередную порцию пассажиров и плавно катились по привычным маршрутам. Город жил размеренной жизнью, не срываясь на черепашье движение, и не переходя на галоп. Благо размеры позволяют жить в таком ритме. От одной окраины до другой можно было не спеша дойти чуть больше чем за час.
Облака побежали в другую сторону, значит, мы сменили курс. Видимо обходим грозовой фронт. Одна из прелестей жизни в воздушном городе –возможность избегать капризов погоды. Хотя время дождь просто необходим, иначе город высохнет как сорванный с ветки лист.
Сегодня выходной, но привычка подняла так же рано, как на смену. Захотелось понаблюдать за утренним городом, за тем как он оживает под утренними лучами, ведь внизу — в машинном отделении, я вижу лишь облака и Большую Землю, ну и самолеты, птицами изредка кружащими под нами.Морковный чай и кремовое пирожное — лакомства, положенные членам машинных команд, ожидали на столе. Вчерашний печеный картофель и ломти овсяного хлеба, накрытые полотенцем ждали своего часа, конкурирую со сладким.
Стоит отдать должное пищевой промышленности города, за все годы, голод ни разу не стучался в двери жителей. Скудный перечень продуктов, выращенных в садах города, позволял исправно набивать желудки рядовым горожанам. На столах же знати по большей части лежали продукты, доставленные дирижаблями с Земли. Усиленно работая челюстями, наблюдаю за суматохой возле Собора Единого Пути и Имперского дома. Работы в Соборе начались недавно, пристраивают еще один этаж галереи молебен, в этот раз буддийский. Первый этаж — смешанный христианский, второй построен специально для исповедующих ислам, и новый третий, для вновь прибывающих приверженцев буддизма. Об этом сообщили по радио еще две недели назад числа тринадцатого. Нет, двенадцатого. У меня как раз закончилась очередная смена и я в раздевалке ухватил краем уха эту новость.
Про строительные работы в резиденции князя я ничего не слышал и подсказывает мне чутье, что ничего и не сообщалось. Жаль не разглядеть, что за работы ведутся за оградой. Любопытно. Все что касается княжеской семьи вышло на передний план ввиду скорого рассмотрения Сенатом новой редакции закона об иммиграции, согласно которому все больше жителей Земли будут привлекаться для работ в Кресте.
Желание князя продавить этот закон вызвало общественный резонанс. Общество если не раскололось надвое, то точно громко выразило диаметрально противоположные мнения. Часть жителей открыто выступала за приток свежей крови, мотивируя это тем, что изолированность города, ранее служившая отличной защитой от внешней агрессии, в момент стала причиной застоя и деградации. Причем деградации в буквальном смысле. За двадцать лет, что Крест поднялся над Землей, население города уменьшилось с первоначальных пятнадцати тысяч до одиннадцати с небольшим, о чем регулярно извещал Небесный вестник на страницах очередного номера. Браки чаще стали совершаться среди дальних, а иногда и близких родственников, что незамедлительно отразилось на здоровье рождаемых детей. Первоначальный закон о защите «исконных граждан» подразумевал жесткие рамки иммиграции, разрешавшие перебраться поближе к небесам талантливым ученым и инженерам, да отпрыскам именитых семей, сумевшим доказать высокое свое происхождение. Изредка отдельным указом въезд разрешался то талантливому художнику или скульптору, то юной особе. Так собственно в городе и появились в большинстве своем новые жены для многих членов имперской семьи. Продолжительное время мнения ученой и рабочей фракций Сената о необходимости полной отмены закона, либо в крайнем случае существенного его изменения игнортровалось. Однако недавно, по неизвестным общественности причинам, Его Святейшество резко изменил взгляды и поручило сенату разработать поправки в действующий закон, с тем, что бы его значительно смягчить. И тут уже консервативно настроенные массы стали выступать против. Оно и понятно. Всех пугали свои страхи. Одним — страх того то мы скоро вымрем как мамонты, других — что они лишатся текущего влияния в обществе.
По мне, так пусть на наш остров прибывает больше разных людей. Уж больно однообразна и скучна моя жизнь. Да и не хватает нам порой там, внизу еще пары здоровых ребят.
Под нескончаемую вереницу мыслей завтрак незаметно перекочевал в мой желудок. На часах девять утра. По графику должны подать воду. В Кресте график – обыденная необходимость. Обусловлено это скудностью ресурсов, поэтому детей с пеленок учат экономить воду, электричество, тепло, еду. Им еще предстоит собственными глазами увидеть и осмыслить, каким трудом дается в таких стесненных условиях все необходимое для жизни города.
Тонкая струйка воды потекла из крана, омывая тарелку. Быстрыми движениями смываю крошки и картофельную кожуру. Закручиваю кран. Слышу, как журчит вода, проходя через фильтр и перетекая в резервуар в ванной. Замкнутая система водоснабжения и канализации, одно из многих решений наших инженеров, позволившее вторично использовать воду неоднократно. Пора прогуляться.
За окном между тем продолжается медленно течение жизни. Еще раз бросаю взгляд на строящийся собор и иду в одежный отсек. Пока еще лето не упало с гор вниз на Землю, летний мундир вкупе с горными ботинками — лучший выбор на сегодня. Пилотку на голову и как завершающий штрих — очки со сменными световыми фильтрами. Сегодня посмотрим на мир через призму красного. Быстро одеваться учили еще родители. Спичка не успела бы наверняка догореть, а к прогулке уже готов. Лихой машинист.
Пневмопочта щелкнула и выбросила колбу с посланием на столешницу. Застала в дверях. Секундное замешательство. Оставить до возвращения? Вдруг что-то серьезное? Проверю! Раскрываю колбу и разворачиваю послание. «По получению письма прибыть в корпус Машинистов. Главный инженер Старостин». Вот так раз. Что-то стряслось.
Ноги сами вынесли прочь из квартиры по направлению к паролифту. Сзади щелкнули затворы двери. Надеюсь ключи в кармане. Лифт, раздраженно пыхнув, доставил кабину на этаж. Створки распахнулись и я уже внутри стеклянной камеры с металлическим каркасом. Щелчок и лифт помчал вниз. Из кабины представился живописный вид на сверкающий стеклом и металлом город. Вдалеке у гор возвышалась Инженерная Башня, место сосредоточения умов, которым город обязан этими техническими решениями. Кабина плавно сбросила скорость и остановилась в холле многоэтажки. Двери распахнулись и дав зарок себе не спешить, пошел привычными улицами к Корпусу Машинистов. Обыденно вышагивая по мощенной улице, разглядываю вытянувшиеся к небесам здания. Металл и стекло. Вокруг стеклянных великанов громоздятся карлики из пемзовых блоков. Здания стоят тесновато, но геометрически упорядоченными районами, которые разрезают, мощенные той же пемзой, дороги. Всюду улыбки. Огибаю по ходу движения редкие островки зелени и улыбаюсь в ответ идущим навстречу. Изредка мимо, свистя, проезжают пароэкипажи, да прохаживают в синих мундирах жандармы. Дорога выносит к металлическому куполу с немаленькой кованной вывеской «Главный машинный зал».