Рассказ. Проделки

Миссис Кливси, молодая хорошенькая женщина, удобно устроилась на софе в будуаре своей ближайшей подруги, Ванессы Мелис. Вышколенный выше всяких мер слуга-индус подал кофе с ликером и женщины смогли предаться сплетням, будучи в самом благодушном настроении.
— Вы совсем забыли обо мне, Мэгги, — притворно надула губки хозяйка, — Можно ли не навещать столь длительное время?
— Уж простите меня, душенька, — Миссис Кливси развела руками, — он совершенно не отпускал.
— Муж? – понимающе кивнула Ванесса, — Все тиранит вас?

— Если вы о старом болване Кливси, то он не меняется. — процедила сквозь зубы гостья, — Но я сейчас имела ввиду совершенно другого человека, — тут она хитро прищурилась и сделала глоток ликера.
— Кого? – не поняла Ванесса, но вдруг ее глаза широко раскрылись, — Да у вас роман! – воскликнула она, возможно громче, чем следовало.
Мэгги нахмурилась и неизвестно зачем, в комнате кроме них никого не было, оглянулась по сторонам.
— Как вы возбудимы, — сказала она и поставила бокал.
— Кто он? – сдавленным шепотом спросила Ванесса, ее разрывало от любопытства.
— Аспирант кафедры пароинженерии.
Хозяйка только ахнула, ведь ей было известно, что муж Мэгги, профессор Кливси, был деканом кафедры пароинженерии.
— Но как? Когда? – не унималась Ванесса, — Боже мой, вот это новость! Как он? – она заглянула в глаза своей подруге.
— Ах, душенька, как же я счастлива! – воскликнула миссис Кливси.

В это же самое время профессор Кливси ехал в паромобиле по улице Бридж-роуд. Он похлопал набалдашником трости по плечу водителя-механика.
— Цедрик, сбавьте скорость, — проворчал профессор, — Виданное ли дело, сорок миль в час.
Спидометр показывал только тридцать, но Цедрик дернул рычаг, подача топлива сократилась, пар из трубы пошел менее интенсивно, и машина сбавила скорость. Водитель грустно вздохнул и сильнее натянул гогглы на глаза, ему нравилась быстрая езда. Мимо них мчались другие паромобили и среди них были гораздо более старые модели, но Цедрик вынужден был уступать им дорогу.
Когда машина свернула на набережную, профессор сделал знак водителю-механику остановиться, что тот и сделал. Тут же в салон вошел молодой человек и придерживая полы своего пальто в одной руке, а котелок в другой, устроился рядом с профессором. Мужчины обменялись приветствиями.
— Право слово, профессор, — начал было парень, он заметно волновался, — Я и не знаю, как дальше быть. Возможно ли?
— Роберт, — умоляюще смотрел на него Кливси, — войдите в мое положение. Я стар, мне нельзя волноваться, а она просто сводит меня с ума. Я даже в собственном кабинете не мог укрыться от этой бестии.
— Ну, вы верно преувеличиваете. – не согласился его собеседник.
— Ничуть! – воскликнул профессор – Судите сами. Приезжаю домой из Университета, а она говорит мне, что я негодяй и подлец, удаляется в свои покои и кричит, чтоб я не смел к ней заходить. Я послушно жду в каминном зале, и через два с половиной часа она изволила спуститься и заявить, что я не только негодяй и подлец, но и бессердечный человек, иначе как объяснить тот факт, что я остался внизу, а не бросился за ней, вопреки ее воле.
Роберт прыснул со смеху.
— И только несколько часов спустя, примерно заполночь, я смог выяснить причину этого скандала. Оказывается, ей приснилось, будто я привезу орхидеи, которые она так любит, а сон был с четверга на пятницу, значит должен сбыться и она целый день ждала орхидеи, черт их побери, которые я, негодяй и подлец, так и не привез! – голос профессора постепенно повысился. – Как вам это!?
Тут он достал белоснежный платок и промокнул им свой лоб.
— А наутро у меня симпозиум в Университете Прикладной Изобретательности, презентация улучшенной модели паровозного компаунда и научный совет кафедры касательно внедрения новых импеллеров. И учтите мой возраст. – профессор спрятал платок. – Я уже не говорю о случае с поездкой на воды. Мы два месяца планировали отпуск в Баден-Баден, и вот вещи собраны, места на дирижабль забронированы, а она заявляет, что не хочет в Баден-Баден, а хочет в Альпы. Как сие возможно!?
– профессор заметно горячился, — И ведь на все мои аргументы следовали исключительно обвинения в эгоизме. Поймите, я бы и рад поехать в Альпы, но скажи она мне это заранее, чтобы я смог позаботиться о комфорте и забронировать приличную гостиницу, она же первая станет жаловаться на жесткую перину и грубое белье. – Кливси махнул рукой.
Его собеседник еле сдерживал смех.
— То она жалуется, что я излишне ревнив, и ей невозможно шагу ступить, то обвиняет в равнодушии и недостаточном внимании. Черт его знает, что такое! – профессор перевел дух, — так что, вы голубчик даже не думайте бросать меня. О своей научной работе не беспокойтесь, уж я вам помогу, как не помочь талантливому аспиранту. – профессор подмигнул, — Знали бы вы, какая она стала за эти две недели, — он сладко улыбнулся, — ласковая, добрая, ее не видно и не слышно, я снова могу спокойно работать. Деньги получите завтра на кафедре, оформим их как…- профессор задумался, — как траты на научные изыскания. По рукам?
— Хорошо, профессор. – проговорил Роберт, паромобиль остановился на Истбурн-террас, и уже выйдя из него, молодой человек спросил, — А зачем вы вообще на ней женились?
— Да кто бы знал?! – вздохнул профессор, и кивнув водителю, умчался, обдав клубами пара собственноручно оплачиваемого любовника своей жены.