Медовый месяц.
Паромобиль гораздо лучше кареты. Паровой двигатель гораздо мощнее упряжки лошадей. Он потребляет уголь и выделяет углекислый газ--а лошади жрут вздорожавший овёс и немилосердно пачкают улицы навозом.
Но всё-таки--как же жаль, что нельзя огреть бездушную и бесчувственную железяку кнутом и заорать в голос: «Но, мёртвая! Пошевеливайся!».
Что остаётся? Да только одно: открутить до предела кран подачи пара, и--вперёд.
Вперёд. Только вперёд. Время не терпит.
… А вот, наконец, и она. Гостиница «Корона». Механические двери услужливо распахиваются… ах, тут, оказывается, были механические двери?! Н-да, обидно; потом придётся заплатить штраф… А, плевать! Скорее в лифт! Первый этаж; второй; третий… ну что ж ты так медленно ползёшь, зар-раза паровая… О! Четвёртый!
Полутёмный коридор. На стенах--тусклые газовые рожки, на полу--потёртая ковровая дорожка…
Так. Где тут сорок пятый номер? ГДЕ?! Ох, да вот же он! Ура!
Толстенький коротышка в долгополой мохнатой шубе что есть мочи забарабанил кулаками в дверь гостиничного номера.
Читать дальше →
Но всё-таки--как же жаль, что нельзя огреть бездушную и бесчувственную железяку кнутом и заорать в голос: «Но, мёртвая! Пошевеливайся!».
Что остаётся? Да только одно: открутить до предела кран подачи пара, и--вперёд.
Вперёд. Только вперёд. Время не терпит.
… А вот, наконец, и она. Гостиница «Корона». Механические двери услужливо распахиваются… ах, тут, оказывается, были механические двери?! Н-да, обидно; потом придётся заплатить штраф… А, плевать! Скорее в лифт! Первый этаж; второй; третий… ну что ж ты так медленно ползёшь, зар-раза паровая… О! Четвёртый!
Полутёмный коридор. На стенах--тусклые газовые рожки, на полу--потёртая ковровая дорожка…
Так. Где тут сорок пятый номер? ГДЕ?! Ох, да вот же он! Ура!
Толстенький коротышка в долгополой мохнатой шубе что есть мочи забарабанил кулаками в дверь гостиничного номера.
Читать дальше →
